В чем суть идеологии «Москва — Третий Рим». Кратко проследим ее историю от зарождения в Древнем Риме, через Византию и Русь. Дадим оценку.

В наше время в обществе витают самые разные идеологии, мировоззренческие модели и концепции. Одна из них (и довольно старая!) – идеология «Москва – третий Рим». Суть ее в том, что столица нашего государства, да и вся наша страна воспринимается как центр Православного мира, прямая наследница священного прошлого Византии, с одной стороны, а с другой – политического и военного гения «Вечного города». Когда, как и почему эта мысль пришла кому-то в голову, и, главное, как так получилось, что ее подхватили и до сих пор поддерживают совершенно разные люди?  Чтобы это понять, я предлагаю посмотреть в прошлое, но сразу в двух направлениях – социально-политическом и религиозном.

Pax Romana

Исторически христианство было очень тесно связано с римской культурой, обычаями, законами и традициями. Земля евреев времен Христа была под властью Римской империи. Да, конечно, внимательно изучая историю, мы можем отметить, что Палестина для империи была одной их самых неперспективных провинций: пользы мало, а забот хоть отбавляй. Евреи считались неспокойным, невежественными, далекими и непонятными. Тут роль сыграли и их отчужденность от «просвещенной» римской культуры, и религиозный и национальный фанатизм, ничем не оправданный в глазах римлян.

С другой стороны, в Евангелии мы видим, как даже Христос встречается с суровой реальностью тогдашних имперских порядков. К кому первосвященники и старейшины, сговорившись, чтобы совершить убийство, повели Иисуса? К префекту Иудеи, Понтию Пилату (Мф. 27:2), который, не сумев справится с толпой пришедших под его двери архиереев и фарисеев с множеством народа, отдал Спасителя на казнь (Лк. 23:24-25). Именно римские воины были поставлены охранять пещеру, где было погребено Тело Христово (Мф. 27:65-66).

Дальше – больше: вспомним Деяния Святых Апостолов, в которых также описаны многочисленные моменты, когда уже ученики Спасителя сталкивались с действительностью римских порядков. Тут и обращение Корнилия-сотника, (Деян. 10:1-48), и убийство Иакова, брата Иоанна, Иродом Агриппой I (Деян. 12:1-2), и пленение Петра (Деян. 12:3-4), и еще многие и многие факты. Вплоть до того, что апостолы Павел и Петр были казнены в Риме – и началась череда ужасных гонений. Почти триста лет первых христиан отлавливали, пытали, подвергали мучениям и страшным казням за то, что они верили во Христа. Покончил с этим кошмар только Миланский эдикт 313 года, позволившим христианам веровать в своего Бога и открыто проводить богослужения.

После этого отношения христиан с римскими властями складываются совсем в ином ключе. Дело в том, что в IV в. происходит кардинальное изменение отношений христианской Церкви и римского государства. Под «римским государством» я имею в виду, конечно же, Византию, потому что жители восточной части Римской империи называли себя «ромеями» и считали себя – ни много ни мало – наследниками великого государства[1].

Решающим шагом к переменам стало обращение императора Константина в христианство. Светский и церковный историк-медиевист, православный богослов, общественный деятель и писатель А. Л. Дворкин говорит об этом так:

«Оно [обращение] значило гораздо больше, чем просто завершение эпохи гонений. Император — суверенный самодержец — немедленно и неизбежно оказался вовлеченным в развитие Церкви, и, соответственно, Церковь оказалась все более и более втянутой в принятие важных политических решений»[2].

Несмотря на то, что император Константин канонизирован православной церковью, надо понимать, что большую часть своей жизни он придерживался «отеческих» синкретических принципов, иначе говоря, сборной солянки из различных философских принципов, актуальных в его время). Более того, сам Константин ничего практически ничего не изменил в своем отношении к стране и методах управления, казнив своего бывшего соавтора по Миланскому эдикту Лициния, а также собственных сына и жену. Причем происходило это практически в одно время с Никейским собором (325 г.), который он возглавил[3].

Кстати, таким поведением он вполне подражал своим предшественникам. Дело в том, что порядок в Римской империи поддерживался вовсе не сенатом и не могущественными легионами – нет, император был самодержцем и управлял всем по своему усмотрению. А. Б. Ранович, историк античности, переводчик, доктор философских наук, приводит в пример императора Августа, говоря, что он…

…«пять раз (в 29, 18, 13, 11 гг. до н. э. и в 4 г. н. э.) производил чистку и реорганизацию сената <…> объявляет себя восстановителем свободы; о том же гласят надписи, статуи, воздвигнутые в честь свободы, монеты. Защитниками свободы объявляли и Клавдия, и Нерона, и Гальбу, и Веспасиана и других императоров, даже Требониана Галла. Но эта «свобода» в действительности означала прекращение политической общественной жизни, подчинение всех воле и даже самодурству диктатора»[4].

Модная религия

Дело, начатое Константином, привело к необычным последствиям. Ранее гонимая религия приобрела необычайный размах. Да-да, не стоит удивляться, христианство тогда стало мощным трендом. Со временем официальный титул правителя стал включать в себя слова «правоверный царь во Христе Боге», а система управления вбирала в себя все больше и больше элементов христианского мировоззрения и вероучения.

Если до этих пор почитателей Христа казнили и убивали, то теперь…

…«с IV по VI вв. различные императоры, в особенности сам Константин, Феодосии I и Юстиниан I, даровали Церкви громадные привилегии разного рода, отдали ей часть юридической власти государства и оставили за ней всю сферу социального обеспечения. В святых местах христианства и на гробницах мучеников были воздвигнуты великолепные храмы, и новая столица, Константинополь, была украшена уже не храмами Победы и Правосудия, но церквами, посвященными Христу — Премудрости Божией (св. София) и Христу — Миру Божиему (св. Ирина)»[5].

Более того, императоры, приняв новую веру, все больше использовали ее как инструмент для достижения своих политических целей, в том числе и для сохранения порядка и единства в Империи. Христианство же, получив невиданные доселе возможности, стало принимать в свои ряды все больше и больше людей.

Новая вера стала очень модной, с ее помощью человек мог достичь очень многого.  Стоит ли говорить о том, что далеко не все люди, желая получить хорошую и прибыльную должность и стабильный финансовый поток, принимали христианства из искренних побуждений?

Карта Нового Рима

Культ Рима

Логично предположить, что после Крещения Руси, Владимир захочет перенять византийскую модель отношений государства с Церковью. Ведь вместе с новой верой на Русь пришли и многие новые законы.

В общем-то, русские князья периодически вели себя подобно византийским императорам. Да, сотрудничество княжеской и церковной власти приносило большие плоды, но далеко не все из них были хорошими. Поговорим о тех, которые не были.

Один из первых примеров – это вмешательство князя в дело назначения епископа. Вот как говорит об этом проф. Е. Е. Голубинский, историк Русской Церкви:

«Первое прямое известие об избрании епископа удельным князем находим в летописи под 1126 годом; затем они идут непрерывно до конца периода <…> право избирать епископа принадлежит не митрополиту, а князю и гражданам. В 1185 году митрополит Никифор 2 поставил было епископом в Ростов без сношения с великим князем Всеволодом Юрьевичем некоего Николая Грека, но великий князь не принял последнего и принудил митрополита поставить своего кандидата»[6].

Более того, далее историк прямо говорит, что такая практика ничто иное, как «воспроизведение того, что прежде нас сделано было в Греции»[7].

Вмешательство князей в церковные дела продолжалось и позднее. Можно вспомнить, к примеру, и то, как Андрей Боголюбский, прославленный Церковью как благоверный, старался провести аферу с избранием себе собственного епископа (Владимирского), Федора, взамен несогласного с его политикой епископа Ростовского Нестора. Но и с чересчур активным Федором Андрей не сработался. После он был сослан и после суда народным вече убит в 1172 году.

Почему же так происходило? В чем причина такого поведения князей?

И мы наконец переходим к собственно религиозным причинам сложившейся ситуации и снова обращаем свой взгляд в древность, во времена римских императоров, власть которых была сакральна. Это значит, что император тогда считался не просто верховным правителем, а имел даже статус того, кому стоит воздавать религиозное поклонение.

Конечно, так было не всегда. Поначалу у жителей римского государства было множество религиозных представлений. Они веровали в различные сверхъестественные силы – очень могущественные, превосходящие возможности человека и контролирующие его судьбу. Им поклонялись, молились, проводили обряды и приносили жертвоприношения – в общем, это была обычная языческая практика.

В свою очередь, такое мировоззрение порождало в человеке чувство тревожности, опасности, неуверенности в будущем и своей безопасности в настоящем. Такая позиция вынуждала древних римлян искать качественно других, более надежных отношений с миром сверхъестественного – так проявлялось желание обрести помощь и силу большую, чем они когда-либо получали.

Со временем римские правители постарались видоизменить эти верования, сделать их единообразными и общими для всех. Делалось это путем сакрализации власти и его главы. Как пишет Дворкин:

«культ «Dea Roma» практиковался в Смирне уже в 195 г. до Рождества Христова. Этот культ заметно усилился благодаря популярности империи в провинциях, которые были довольны повышением уровня управления при имперских порядках. Уже в 29 г. до Р. X. в Пергаме существовал храм Рима и Августа. Этот культ, объектом которого был правитель, являющийся воплощением государства, а точнее его «гений», т. е. обитающий в нем дух, стал очень быстро распространяться. Вскоре он обзавелся развитой системой жрецов, существующих на государственные дотации, организованных по территориальному принципу и принимавших самое широкое участие в общественной жизни»[8].

В какой-то момент император Рима даже получил статус «Pontifex Maximus» (верховный жрец). Что интересно, даже Константин Великий не отказывается от этого титула. Это делают только его сыновья, запрещая публичные жертвоприношения и разрушая языческие храмы[9]. Так рождается культ Рима и его императора, который, позднее, очень сильно повлиял на саму Римскую Церковь.

Концепция сакрализации власти со временем менялась, но не так принципиально. Эта идея (сакрализация власти) стала олицетворением  7 главы  из книги пророка Даниила, в которой рассказывается о толковании пророком снов Валтасара, царя Вавилонского. Вот как об этом пишет А. П. Карташев, богослов, историк русской церкви, церковный и общественный деятель:

«Эта схема стала общепринятой и классической для всех византийских хронографов. Зверь четвертый, железный, т.е. Римская империя, по этой схеме становится рамой, сосудом, броней и оболочкой вечного царства Христова, и потому сама она приобретает некоторое символическое подобие этой вечности в истории. Господь перед Его рождением вписан в римский ценз, как гражданин империи. Этим сообщена Римской империи, особенно после ее христианизации, историческая неразрушимость до Второго Пришествия»[10].

По мере ослабления Рима, его статус переходит к Константинополю, который считается уже наследником и исполнителем миссии «вечного города»[11].

Рождение идеологии «Москва — третий Рим» в 1589 году

На Руси же идея сакральности государства, его «священной» миссии начала всерьез проявляться начиная с конца 15 века. Тому было две причины:

1) Накопившееся недоверие к грекам (обряды не как на Руси, чинопоследование другое, да еще и сближение с католиками). Пиком стала Ферраро-Флорентийская уния (1439 г.), когда почти всеми греческими епископами было подписано соглашение с Римо-Католической церковью об объединении, после чего Константинополь начали считать отпавшим от православия. И хоть греки впоследствии отказались от унии, но мысль о них «как некрепких в вере» только укрепилась.

2) Падение самого «Царьграда» в 1453 году под натиском захватчиков:

«Пережито было это бедными «ромеями», как кончина мира. Но их ученики и духовные дети — православные славяне, крепко усвоившие урок о продолжающейся священной истории с возможностью передвижения ее центра, пришли к выводу, что после падения двух Римов, Третий Рим — Москва будет стоять до кончины века, как новое продолжение всемирной империи, как мистический центр всемирной истории»[12].

Если «Второй Рим» защищал православие от персов и арабов, то Русь, в понимании жителей политически возвышающейся Москвы, теперь защищала мир от «неверных» в лице «азиатской тьмы», татаро-монгольского ига[13].

Одним из первых идею передачи этой сакральности выразил митрополит Зосима в своем «Извещении о пасхалии на восьмую тысячу лет», сравнивая князя Ивана Васильевича с Константином Великим, а Москву считая наследницей Константинополя[14]. Вторым «отметился» в своем послании Василию III псковский старец Филофей, который среди прочих наставлений правителю фактически объявляет князя властителем всех христианских государств: «все христианские царства сошлись в одно твое, что два Рима пали, а третий стоит, четвертому же не бывать»[15]. В концепции Филофея царь олицетворял весь народ[16] и имел статус не просто правителя, а фактически священнодеятеля[17].

Иными словами, возвращается та же идея, что была и в Древнем Риме, а именно: правитель – это «Pontifex Maximus», «верховный жрец», меняется лишь пафос – с языческого на православный.

Официально на государственном уровне идея «Москва – Третий Рим» была изложена в 1589 году в грамоте о уложении в России Патриаршего престола:

«Понежъ убо ветхий Рим падеся Аполинариевою ересью, Вторый же Рим, иже есть Костянтинополь, агарянскими внуцы — от безбожных турок — обладаем; твое же, о благочестивый царю, Великое Росийское царствие, Третей Рим, благочестием всех превзыде, и вся благочестивая царствие в твое во едино собрася, и ты един под небесем христьянский царь именуешись во всей вселенней, во всех христианех»[18].

Нет ничего нового под солнцем

В заключение я хотел бы привести цитату из книги Екклесиаста:

«Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот это новое»; но это было уже в веках, бывших прежде нас. Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после» (Еккл. 1:9-11).

У этой идеологии про третий Рим был непростой путь: от языческих верований древних римлян и политического решения об обожествлении римской власти как таковой – к сомнительному, с точки зрения Евангельского учения, поведению Римских, а затем и Византийских императоров, использующих религию в политических целях, а также к «звездному часу» в Московском царстве.

Даже в современных реалиях можно услышать отголосок этого взгляда, бывшего некогда одним из центральных. Порой различные государственные лидеры прибегают к реинкарнации отдельных частей или даже к полноценному воскрешению в своих речах концепции «Москва – третий Рим», преследуя собственные корыстные цели. Эту идеологию пытаются выдать за консервативную в противовес «новомодным либеральным течениям» чтобы благодаря конфликту либералов и консерваторов привлечь внимание к себе. Или же целые группы людей заражаются тлетворным и негативным влиянием современного толкования этой идеи и уклоняются в ереси монархизма и царебожничества.

К сожалению, людям порой очень не хочется слушать Христа, а ведь Он четко говорит нам о недопустимости такой сакрализации: «отдавайте кесарево кесарю, а Божие – Богу» (Мк. 12:17). Увы.

Литература

1. Ранович А.Б. Восточные провинции Римской империи в I-III вв. / А.Б Рановичю — М.: Изд-ва Акад. наук СССР, 1949 — 264 c.

2. Православная Энциклопедия. В 48 т. Т. 8 / Под общ. ред. Патриарха Моск. и всея Руси Алексия II. — М.: Церковно-научный центр «Православная Энциклопедия», 2004. — 752 с

3. Дворкин А.П. Очерки по истории Вселенской православной церкви: курс лекций / А.П Дворкин. — 2-е изд., испр. и доп. — Н. Новгород : Изд-во Братства во имя св. князя Александра Невского, 2005 — 340 с.

4. Брокгауз Ф. А, Ефрон И.А. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. В 86 т. Т 30 / Ф. А. Брокгауз, И.А. Ефрон. — СПб.: Семеновская Типолитография, 1900. — 493 с.

5. Голубинский Е.Е. История Русской Церкви. В 2 т. Т. 1 / Е.Е Голубинский — 2-е изд., испр. и доп. — М.: Университетская Типография. — 968 с.

6. Карташев А.В. Церковь, история, Россия. Статьи и выступления / А.В. Карташев — М.: Пробел, 1996. — 304 с.

7. Зосима, митр. Извещение о пасхалии на восьмую тысячу лет / митр. Зосима // Памятники древнерусского канонического права: ч. 1 / Ред. А. С. Павлов. — 2-е изд. — Спб.: Типография М. А. Александрова. — 1908. — 1472 с.

8. Филофей Псковский, игум. Послание к великому князю Василию III, в немже о исправлении крестного знамения и содомском блуде / игум. Филофей Псковский // Библиотека Библиотека литературы Древней Руси В 20 т. Т. 9 / Под ред. Д. С. Лихачева, Л. А. Дмитриева, А. А. Алексеева, Н. В. Понырко. — Спб.: Наука. — 2006. — 566 с.

9. Успенский Б.А. Царь и патриарх: харизма власти в России (Византийская модель и ее русское переосмысление) / Б.А. Успенский — М.: Школа «Языки русской культуры», 1998. — 680 с.

10.  Плюханова М. Б. Сюжеты и символы Московского царства / М.Б  Плюханова — СПб.: Акрополь, 1995. — 336 с.

11. Грамота уложенная об учреждении в России Патриаршего престола четырех Митрополитов, шести Архиепископов и восьми Епископов, о посвящении бывшим в России Константинопольским Патриархом Иеремию, первого Российского Патриарха Иова и о поставлении впредь Патриархов в Москве с соизволения Царского по избранию всего священного Российского Собора // Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в государственной коллегии иностранных дел.  В 4 т. Т. 2 — М.:Тип. Селивановского, 1819 — 399 с.

[1] Православная Энциклопедия. Т. 8. М., 2004. C. 125-126.

[2] Дворкин А. Л. Очерки по истории Вселенской Православной Церкви. Нижни Новгород, 2005. С. 61.

[3] Дворкин А. Л. Очерки по истории Вселенской Православной Церкви. Нижни Новгород, 2005. С. 62.

[4] Ранович А.Б. Восточные провинции Римской империи в I—III вв. М,1949. С. 8.

[5]           Дворкин А. Л. Очерки по истории Вселенской Православной Церкви. Нижни Новгород, 2005. С. 62.

[6] Голубинский Е.Е. История Русской Церкви. Т. 1. М, 1901. С. 320-321.

[7] Там же.

[8] Дворкин А. Л. Очерки по истории Вселенской Православной Церкви. Нижни Новгород, 2005. С. 8.

[9] Там же. С. 74.

[10] Карташев А.В. Церковь, история, Россия. Статьи и выступления. М, 1996. С. 52.

[11] Там же.

[12] Там же. С. 53.

[13] Там же.

[14] Зосима, митр. Извещение о пасхалии на восьмую тысячу лет // Памятники древнерусского канонического права: ч. 1. 1908. С. 798-799.

[15] Филофей Псковский, игум. Послание к великому князю Василию III, в немже о исправлении крестного знамения и содомском блуде // Библиотека Библиотека литературы Древней Руси. Т. 9. Спб, 2006. С. 305.

[16] Успенский Б.А. Царь и патриарх: Харизма власти в России. — М.: Языки русской культуры, 1998. С. 439.

[17] Плюханова М.Б. Сюжеты и символы Московского царства. — СПб.: Акрополь, 1995. С 74.

[18] Грамота уложенная об учреждении в России Патриаршеского престола четырех Митрополитов, шести Архиепископов и восьми Епископов, о посвящении бывшим в России Константинопольским Патриархом Иеремию, первого Российского Патриарха Иова и о поставлении впредь Патриархов в Москве с соизволения Царского по избранию всего священного Российского Собора // Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в государственной коллегии иностранных дел. Т. 2. М, 1819. С. 97.