С развитием общественного сознания, идей глобализации и космополитизма, все новыми достижениями научно-технического прогресса и, в целом, прогресса цивилизации, современный социум, тем не менее, все упорнее сохраняет и очерчивает традиционный этнический модус в сфере суеверий и предрассудков.
Как правило, степень удержания их в современном массовом сознании наиболее очевидно связана с историческими и ментальными процессами естественного «старения» мифа данной этнической группы или, напротив, резкого, часто насильственного, перехода данного социума к следующему этапу исторического, идеологического, политического и религиозного развития.
Славянскую мифологию чаще всего анализируют и характеризуют именно как мифологию общества второго типа, то есть как мифологию прервавшуюся, не достигшую высшей точки своего развития и, значит, не состарившуюся естественным образом, не преодоленную в славянской ментальности, психологии, массовом сознании и коллективном бессознательном.
Наиболее определенно такую ситуацию обозначает термин П.Н. Милюкова «двоеверие» , а наиболее точно, на наш взгляд, его применили к исследованию современного состояния славянской ментальности Д.С. Лихачев и С.С. Аверинцев . В их работах идея двоеверия проанализирована не как тайное идолопоклонство после принятия христианства, а прежде всего как мифологические представления, ушедшие, «спустившиеся» в низовые сферы бытового, обыденного сознания . Именно быт как наиболее консервативная, традиционная и даже косная среда общественного устроения сохранил на протяжении вот уже более тысячи лет основные славянские мифологемы и мифологические структуры в виде суеверий. При этом, вероятнее всего, степень устойчивости, укорененности в этническом массовом сознании, а значит, и степень сохранности суеверных представлений связана с тем периодом, содержательным этапом развития мифологической системы, в рамках которого сформировались данные представления, позднее переродившиеся в суеверия.
Термин «суеверие» представляется нам наиболее нейтральным, удобным для избежания оценочных коннотаций, которые содержит понятие «предрассудок» или классификация В.И. Даля («истинные суеверия и ложные предрассудки»); а также наиболее объемным, соединяющим в себе и более узкие понятия, типа «приметы», «гадания», «вера в колдовство и порчи».
В наши задачи не входит оценивание суеверий с точки зрения какой-либо религиозной системы. Нам представляется логичной и актуальной попытка систематизации современных суеверий с точки зрения их исконной мифологической укорененности. Это тем более интересно, что в современном функционировании суеверий, на наш взгляд, вполне «работает» принцип их генезиса, определенный К. Леви-Строссом как принцип бриколажа . Исследованию этого феномена и будет посвящена данная работа.
Из определенных в исследованиях Э. Тайлора, Дж. Дж. Фрэзера, В. Топорова, К. Леви-Стросса, А.Ф. Лосева, Л. Леви-Брюля, М. Элиаде основных содержательных этапов развития мифа в целом, как типа мышления и мировосприятия, наиболее важными являются отождествление, тотемизм, фетишизм, анимизм, персонификация и антропоморфизм. Некоторые исследователи выделяют отдельный этап магизма в развитии мифологического сознания. Нам представляется боле справедливым понимание магизма как необходимой составляющей культово-ритуальной практики, начинающегося уже с этапа тотемизма, и сопровождающего все перечисленные периоды.
По-видимому, принятие христианства застало славянскую мифологию в этапе развитой анимистической персонификации . Этим, вероятно, и объясняется такая развитая и объемная низшая демонология славян при только начавших оформляться к 8-9 векам пантеонах (Збручский идол, Новгородское капище Ящера, пантеон Владимира). При этом праславянские боги чаще всего так и не приобретают строго антропоморфного вида и образа.
Возможно, здесь кроется одна из причин устойчивости суеверий в коллективном бессознательном славян. Мифологические представления славян к 10 веку не достигли, так сказать, своей критической точки, они находились еще в стадии абсолютной доверительности и не вызывали изнутри вопросов и проблем, разлагающих цельность мифологического мировосприятия (одним из таких существеннейших вопросов границы мифологического сознания М.К. Мамардашвили считал, например, зарождение в сознании древнего человека вопроса, с акта задавания которого «датируется рождение философии и мысли – не мифа, не ритуала, а мысли. Вопрос следующий: почему в мире есть нечто, а не ничего?») [ 1, с.73 ] . Кроме того, славянская мифология, не достигнув стадии развитого антропоморфизма, и практикуя, скорее, синкретические (ритуальные, изобразительные, хореографические и др.), чем словесные формы мифа, тем самым избежала двух самых существенных причин так называемого «мифологического самоотрицания».
В современных суевериях, также скорее связанных не со словесно-развлекательной, не с эстетической сферой, а с синкретической областью быта, практического жизнеустройства, мы можем и сегодня наблюдать черты и рудименты тотемизма, фетишизма, анимизма.
Остаточный тотемизм чаще всего связан с верой во вредоносных животных, появление или участие которых в жизни человека означает опасность или беду: черную кошку, черного козла, черного петуха, голос ночного филина, гадание о сроках жизни по кукованию, залетающую в комнату птицу, приносящую весть о близкой смерти и т.п.
Уже здесь очевиден принцип бриколажа (от фр.bricolage – отскок шара в бильярде, colage – коллаж, соединение, склеивание) , по определению К. Леви-Стросса , происходящее в мифе всеобщее взаимное отражение, когда меняются местами бинарности: означающее и означаемое, цель и средство.
Миф, пользуясь ограниченным набором предметов, явлений, средств, находящихся «под рукой», играющих роль и материала, и инструмента, использовал одни и те же образы (например, тотемистические образы животных-покровителей) то в качестве цели поклонения, то в качестве средства жертвоприношения для новых целей; то как магически-спасительные, то как магически-вредоносные; то как сакральные, то как профанные. Образы устаревающих мифов «годятся» для объяснения и снятия нового противоречия. Прежний прецедент может быть использован в качестве основы для объяснения следующего, для создания нового прецедента . И образы, уже имеющие символическое значение, уже использовавшиеся в рамках мифологической системы, могут быть снова «пущены в оборот». При бриколажном способе мышления желаемые цели и средства их достижения меняются местами по кругу, «мифологическая логика достигает своих целей как бы ненароком, окольными путями, с помощью материалов, к тому специально не предназначенных». [ 2, с.169 ]
Неудивительно, что бывшие тотемные животные, вызывавшие страх почитания, животные, по отношению к которым выстраивалась вся логика поведения древнего человека в составе коллектива, теперь сами служат средством для «угадывания» профанной судьбы человека.
Согласно той же логике бриколажа, сказки о животных, например, не только профанируют бывшие тотемные образы, но осмеивают их, подчеркивая остроумие, хитрость и разумность человека по сравнению с животными, перенося недостатки человека на бывших кумиров. Разумеется, на бриколажную смену значений образов животных в суевериях оказало влияние принятие христианства. Все былые мифологические образы и символы, став «поганым язычеством», стали оцениваться как темные, дьявольские (черный цвет вредоносных животных), вредящие, несущие и сулящие многочисленные беды и преждевременную смерть. Но в силу того, что при резкой смене многобожия на единобожие мифологическая логика оказалась довольно устойчивой и подсознательно закрепленной, эти образы не ушли из славянского жизненного обихода, а лишь бриколажно модифицировались. При чем, сама бриколажная трансформация, по-видимому, начала происходить ранее, уже в периоды фетишизма и анимизма тотемные образы должны были начать постепенно приспосабливаться к новым целям ритуальной практики (что и обеспечило устойчивость этих верований в измененном виде и содержании даже после принятия христианства).
Одним из ярких примеров такой устойчивости может служить суеверный обычай, рожденный в лоне тотемизма , и сохранившийся по сей день: бросание монет в воду – либо «на счастье», либо «на счастливое и благополучное возвращение домой после путешествия», либо «на возвращение в понравившееся место путешествия еще раз» (уже в разбросе целей обряда очевидна бриколажность структуры). Академик Б.А. Рыбаков справедливо указывает на то, что этот обычай заменил собой былой обряд жертвоприношения тотему. Практика опускания в воду остатков от жертв, например, принесенных к восьми кострам острова Ящера, в Волхов-реку у Новгорода, в Х веке была заменена обычаем бросать с себя украшения (в том числе и монеты с монист) к жертвеннику Перуна (просто заместившему собой Ящера): «Вокруг Перуна, как гласит древнее предание, горел неугасимый огонь; раскопки обнаружили вокруг идола восемь костров. Вплоть до ХХ века у жителей Новгорода сохранилось поверье, что, проплывая мимо Перыни, нужно бросить в воду монету, как бы в жертву древнему богу». [ 3, с.530-531 ]
Пример еще более полюсной бриколажности дает нам появившаяся сравнительно недавно примета: якобы, если водителю удастся задавить кошку, собаку или ежа – это к удаче в пути. Горловский знахарь А. Аксенов даже настаивает на «неверности» приметы: по его мнению, напротив, смерть притягивает смерть, и убийство животного не может быть приметой на счастье. Мы же можем только представить себе, сколько раз за время своего существования эта примета «перевернулась», обозначая появление ежа или собаки на пути человека то как знак того, что тотем требует себе жертв, то как знак особого отличия повстречавшего их в пути, то как знак счастья, то несчастья, то смерти; в конце концов, из приметы превратившись в средство примитивного магического воздействия на судьбу: но теперь уже не животному должны быть принесены жертвы «на задабривание», а само животное необходимо принести в жертву «на удачу» человеку.
Гораздо чаще в современных суевериях встречаются остатки фетишистских верований . Пожалуй, наиболее автоматическими, неосознаваемыми суеверными признаками нашего ежедневного поведения являются плевание через плечо, стучание по дереву, простейшее заклинание «Чур меня!» и «шиш в кармане» против дурного глаза. Все они имеют в разной степени отчетливо просматривающуюся древне фетишистскую фаллическую природу.
Наши предки ставили столпы-чуры на границе своих земледельческих владений не только как знак охраны и аналог права собственности, но прежде всего как символ фаллического оплодотворения солнечными лучами и потоками дождя священной Матери-земли. Такую же естественно-эротическую символическую нагрузку изначально несло скручивание из пальцев шиша, фиги: эти символы употреблялись в сексуальном, оплодотворяющем значении. Н.Р. Гусева указывает на тот факт, что на русском севере шишами называли символические фаллические изображения на счастье и женскую удачливую судьбу девушкам: для них делали прялки в форме фаллоса со «священным» словом, чтобы нитка шла живая, теплая; свадебные пироги украшали печеными «свадебными шишами» и т.п. [ 4, с.158-160 ]
Тотемно-фетишистскую природу, по-видимому, имеет и обычай стучать по дереву, чтобы не сглазить. Прикосновение к растительным тотемам имело всегда сакрально-магическое значение, воспроизведение оплодотворяющего прецедента, акта самого зарождения жизни. Это не символическое прикасание, а прямое соединение, ритуальное соитие. С трансформацией растительных (например, древесных) тотемов в фетиши-столпы эротически-космогоническое содержание превращается в значение оберега. Теперь прикосновение, действительно, носит характер первичной, неосознанной метафоры: то, от чего я рожден, способно защитить меня в многократном повторении притрагиваний, как бы напоминающих дереву о нашем былом единстве, родстве. Затем же мифологическая «метафора» бриколажно разворачивает утраченную тотемическую цель (соучастного родства человека с деревом) в средство. Дерево теперь – талисман , необходимое магическое средство для достижения новой цели – защиты человека путем запугивания злых духов. Теперь не дерево как первопредок, кровный родственник, а стук как былое напоминание – главное содержание приметы. Стук по дереву должен спасти человека в его наиболее важных, а значит – тайных, начинаниях от дурного глаза злых сил, заглушить собой сокровенные желания от вредоносного «дурного уха».
Так же изменилось эротическое содержание «чуров и шишей» : если произносимое сегодня «Чур меня!» сохраняет свое оберегающее значение (хотя и с бриколажным действием от обратного: не «Чур со мной!», а «Чур от меня!», в смысле «Не дай бог!», «Ни в коем случае!»), то упоминание его идола («чурка») и использование символа шиша, скорее, несут на себе бранные коннотации. То, что служило оберегом, фетишем сил плодородия, теперь защищает только в магических действиях устрашения, само став предметом отпугивания.
Логика бриколажа очевидна и в изменении отношения к левой стороне . В мифе оппозиция «правое – левое», как правило, осознается как «сакральное – профанное» или «свое – чужое», «безопасное – опасное» без дополнительных значений «хорошее – плохое». Древнейшие славянские апотропеи, лики, смотрящие «на все четыре стороны», оберегающие от зла, находящегося впереди и сзади, справа и слева, защищали древнего славянина от главных носителей зла – «злых ветров». В апотропическом фетише (которым является и Збручский идол) все стороны необходимы и важны, и левая сторона, скорее, наиболее уязвима, та, которая требует наибольшего магического участия (сторона сердца).
Неоднозначно в данном случае может быть расценено и плевание . Все, что связано с дыханием (дух, душа) у славян служило предметом особого, тайного сбережения (что, по сути, уже свидетельствет об анимистических представлениях). Так, многие гадательные приметы были связаны с чиханием , не случайно русские былины с удивлением отмечают отчаянность новгородских князей, не веривших «ни в сон, ни в чох». И сегодня, как бы оберегая «улетающий дух» человека в чихании, мы произносим редуцированный текст былого заговора: «Будьте здоровы!» . Магическая практика плевания, например, на перекрестках, в местах, открытым всякой опасности (в отсутствие апотропея), была призвана не столько «заклеймить» злые силы, сколько защитить себя, сохранить свое сокровенное (дыхание, душу, жизнь, «живот», сердце). Это значение и сегодня вполне сохраняется в суеверной привычке поплевать через левое плечо, чтобы не сглазить; хотя и эту примете современный славянин, скорее, наполняет значением противостояния каким-либо силам, чем значением оберега.
Конечно, и здесь сказалось изменение древней семантики в период христианизации, когда все идолы, в том числе Чуры и Шиши, столпы-апотропеи, стали осознаваться как то, от чего следует избавляться ; когда левая сторона стала ассоциироваться с бесовской, а плевание через левое плечо – с попаданием в лицо черту.
Тем более показательны на этом фоне бриколажные смещения семантики. На наш взгляд, именно бриколажная подвижность мифологической структуры, способность к непротиворечивому наслоению значений позволила древним образам закрепиться в жизненно-бытовой практике суеверий. На этой же черте акцентирует внимание, по-видимому, Н.И. Толстой, когда говорит о процессе «вторичной ритуализации» предметов славянской обрядовой практики в быту последующих эпох как о залоге их стабильности. Но современные наблюдения подтверждают не только вторичность, но и троичные, четверичные и т.д. изменения, причем скорее, не предметов, а мифологических мотивов и архетипических структур.
Бриколаж, обеспечивающий непротиворечивость структуры и ее стабильность, может служить объяснением сосуществования суеверий и примет, по сути противоположных друг другу. Сберегается сам образ и мифологическая модель, наполняемая новым содержанием на новом витке спирали. Так, существующий фетиш иглы и нити сегодня может трактоваться и как оберег, и как одно из наиболее вредоносных, «порчевых» средств, могущих повлечь за собой даже смерть. В таких моделях суеверий упоминаются игла и нить, шьющая девушка, возможность «пришить к себе навсегда кого-либо», или «пришить к себе болезнь, беду, смерть».
Многочисленны заговоры с нитью и узлами. Процесс завязывания трактуется как процесс наведения или снятия порчи: «нитью обвязывается больной человек, следовательно, и болезнь обвязывается, человек завязан – завязана и болезнь, снимается нить с человека, с нею снимается и болезнь; нить бросается, зарывается в землю, кладется в отверстие дерева, которое затем забивается, с нитью бросается и зарывается в землю связанная болезнь» [ 5, с.174 ] . И если пояс, красная нить на руке и т.п. – обереги, то нитки, завязанные в узлы и найденные на одежде – знак порчи на смерть. Шить на себе – к болезни, спасением же выглядит белая нитка, которую нужно держать во рту во время шитья. Появляются и новые приметы – нельзя, якобы, шить в самолете, во время перелета, в воздухе. Вероятно, на шитье перенеслись негативные коннотации способа наведения порчи путем протыкания иглой куколки с изображением человека (или фотографии), хотя традиционно «острые предметы заключали в себе силу оборонительную, ими очерчивался, например, магический круг вокруг стада» [ 5, с.154 ] .
Вспомним и смерть Кощея, заключенную, по сказочной версии, в игле (функция магического оберега). Согласно блестящему обоснованию акад. Б.А. Рыбакова , перевод греческого понятия «мифос» в русском варианте дохристианской Руси – «кощун» – басня, легенда. «Кощунить» только после принятия христианства станет означать «колдовать, рассказывать непотребное» (откуда – кощунствовать). «Кощей» буквально означает мифологическое божество , былой идол, а с учетом христианских коннотаций, «кощное» приобретает семантические оттенки тьмы кромешной, преисподней, где Кощей, Кощуй – его повелитель. Оберег такого мифологического божества начинает сам переоцениваться как фетиш вредоносной, порчевой магии, предмет колдовства, но сохраняется как образ в суевериях. Вероятно, в любом случае, память о магических свойствах иглы и нити, двух важных фетишей славянской обрядовой практики, закрепилась в коллективном бессознательном как форма, а содержательное наполнение ее бриколажно наслаивается.
Магический фетишизм видоизмененно сохранился и в популярной до сих пор примете о несчастьях и ссорах, которые влечет за собой рассыпанная соль . Напомним, что дорогая и редкая в древности пищевая добавка, соль, оценивалась как магический фетиш. В ночь на славянский весенний новый год соль пережигали в печи, сопровождая этот процесс соответствующими заговорами на здоровье и благополучие. Затем ее оставляли на столе горкой и утром гадали по форме горки (изменившейся или неизменной) о судьбе семьи в наступившем году. Эту же соль добавляли в испекаемые наутро ритуально-поминальные солярные хлебы (блины, колобки, куличи). Естественно, рассыпавшаяся соль в таком контексте означала дурное предзнаменование. Интересно, что во многих районах западной Украины до сих пор сохранился обычай пережигания соли и добавления ее в куличи, но теперь он приурочен к Пасхе. Такую соль дают попробовать всем членам семьи «на здоровье» и добавляют в корм скоту, чтобы оградить «от сглаза».
Такого же рода утраченную семантику при сохраненной внешней атрибутики мы можем увидеть в примете о дурном предзнаменовании порвавшихся бус . Но если в древности бусы из красных ягод служили оберегом, в котором даже количество ягод-бусин составлялось для девушек ведуньями-жрицами, исходя из имени девушки, времени рождения и т.п., то, разумеется, утрата такого сакрального фетиша прочитывалась как символ будущих утрат в жизни. Сегодня же мы только сберегаем память о внешней форме, некогда наполненной мифологическим содержанием.
Фетишизм суеверий довольно продуктивен. И сегодня очень популярны талисманы «на счастье», вера в «счастливую одежду» (в которой все складывается удачно, например, сдаются экзамены), вера в «фартовые предметы на удачу» (например, в утверждениях типа «Этот блокнот пора менять, но я не буду, с ним мне начало везти, боюсь спугнуть удачу»). Магический фетишизм до сих пор сохранен в вере в порчи , которые «наводят» по личным вещам человека. По сути, современная ситуация, когда люди часто обращаются к православию не в силу искренней веры, а в силу моды на атрибуты веры (в ряду восточных гороскопов, гаданий на картах таро, буддистских мантр и т.п.), даже иконы, тексты молитв и нательные кресты, к сожалению, могут выступать только в роли фетишей.
Наибольший след в системе суеверий, на наш взгляд, оставил период персонифицированного анимизма.
Наше существование и сегодня протекает в живом, одушевленном пространстве, наполненном нашими анимистическими «соседями»: домовыми и водяными, ангелами-хранителями и собственными «чертиками» (к которым обращаются, например, при потере вещей: «Чертик, чертик, поиграл и отдай!»), кикиморами и лешими, русалками и шишками. Современная ситуация не только практически не сужает, но расширяет этот список за счет мифологических новообразований типа барабашек, инопланетян, снежного человека и т.п. Мы уже указывали на вероятную причину высокой степени сохранности подобных образов. На наш взгляд, она связана с тем, что именно в стадии персонифицированного анимизма славянское сознание укрепилось наиболее существенно на момент принятия христианства. И как бы ни влияло православие на языческую суть данных верований, славяне веками передавали правила магического сосуществования с духами-бестиями, законы жизни в их непосредственном бытовом, обыденном соседстве.
Бриколажный принцип коснулся и сущности анимистических верований. Славянские бестии, по преимуществу, являются духами умерших предков , культ которых составляет самые основы славянской ритуальной практики. Они не просто почитались, но в их непосредственном присутствии протекала вся жизнь древнего славянина: жертвенные требища-пиры, богатырские игрища-тризны, сватовские весенние хороводы и игры, купальские «свадьбы», праздники урожая, инициации, новолунные и новогодние ритуалы. Их поощрительная поддержка обеспечивалась в свое время такими трагическими и страшными с современной точки зрения обрядами, как купальские жертвоприношения невест, жертва первенца и святочные новогодние жертвоприношения стариков-«дедухов». Русские и украинские сказки до сих пор помнят их в обязательных инициальных зачинах о деде и бабе.
С постепенным «расселением» духов предков по ярусам мирового древа, с их обоснованием в жилищах, колодцах, под порогом, окнами и воротами дома, в реках, лесах, болотах, славяне разнообразили обрядовую практику поведения с ними, воздействия на них с целью обеспечения помощи или невмешательства духов, задабривания их. И даже с изменением отношения к «нечисти» в период христианизации Руси, суть примет и суеверий сохраняет основной пафос былых обрядов: домовых и леших можно бояться, ими можно пугать друг друга, но их нельзя злить, им нужно, по-прежнему, принести что-нибудь (фактически, в жертву), задобрить.
Современные приметы, касающиеся домовых
, по большей мере бриколажны. Так, если домовой сам был охранительным духом, а острые предметы обозначали оборонительную силу, то сегодняшняя примета утверждает, что на столе ни в коем случае нельзя оставлять ножи. Это, якобы, очень рассердит домового, и он может даже кого-нибудь во сне зарезать или задушить. Налицо замена оберегающих значений пугающими.
А вот в обычае класть под порог нож , прежде чем внести в дом новорожденного, чтобы тем самым лишить вредоносной силы духов, притаившихся на меже своего и чужого мира, можно обнаружить остатки древней оберегающей семантики острых фетишей (нож как оберег младенца) с более очевидными наслоениями магической семантики отпугивания злых сил.
Славянские анимистические образы чрезвычайно стабильны не только в бытовых суевериях и в произведениях искусства, но и в современной массовой культуре. Например, такая сфера массовой культуры, как реклама , ориентированная, прежде всего, на подсознательный принцип воздействия, чрезвычайно неравнодушна к таким образам. И здесь показателен факт бриколажа.
Например, домовой, первоначально бывший хранителем дома и его обитателей, затем ставший устрашающей фигурой, в рекламе снова изображается как добродушный старик, разливающий чай всем домочадцам. Теперь его образ лишен и языческого величия предка, и христианского неприятия нечистой силы. Он снова бриколажно использован как пустая структура, матрица, наполненная содержанием, необходимым новому этапу культуры: уюта и домашнего тепла.
Такая же бриколажная цепочка может быть прослежена в образах русалок. Бывшие купальские жертвенницы, отданные в невесты подводным женихам, жрицы Даны-Девонии, одной из древнейших и могущественных праславянских богинь воды (давшей имена большей части рек, известных славянам), русалки стали в христианской Руси символами бесовского распутства, позорной смерти мужчин, которые поддадутся на их проклятые чары. Русский и украинский фольклор сохранил и другое отношение к русалкам: их призывают в купальских песнях с просьбами об оплодотворении земли, о дожде, но эти песни всегда с трагической окраской мотивов насильственной смерти, умирания, опасности. В тексты современной массовой культуры (рекламу, кинофильмы, сериалы, эстрадные песни) образы русалок снова активно привлекаются в их эротических коннотациях, но, разумеется, без прежней мифологической сакрализации и ореола жертвенности.
Таким образом, принцип бриколажной мозаичности поддерживает стабильность славянских суеверий, которые и так в достаточно высокой степени сохранности «законсервировали» тотемические, фетишистские и анимистические представления о мире. Этот принцип позволяет мифологическим образам, утрачивающим актуальность, превращаться в архетипические структуры, формы, средства, котрые могут быть снова использованы.
Стремясь вернуть себе корни, и тем самым обосновать свою легитимность, современная массовая культура все чаще обращается к автохтонным мифологическим образам и символам , бриколажно их замещая современными стереотипами и брендами: спортивная команда «Борисфен» (одно из славянских названий Днепра), пиво «Сармат» и «Славутич» (название этноса, населявшего современную территорию Донбасса, и второе имя Днепра), квас «Ярило» (праславянское солярное божество), косметическая марка «Лада» (древнейшая праславянская солярная богиня, бывший андрогин Ладо – Лад – Лада), домашние соленья «Верес» (славянское божество плодородия Велес-Волос), напиток «Тархун» (хеттское божество плодородия Тархунт, Тарху) и т.п. Но в наибольшей степени такая стереотипизация коснулась именно системы суеверий.
По справедливому утверждению И.П. Смирнова , «тотемизм и анимизм свидетельствуют не столько о нарцистском характере породившего их первомыслителя, сколько о его бесхарактерности, об его отказе занимать уникальную позицию в мире» [ 6, с.17 ] . В этой логике мы и сегодня сберегаем суеверия в их типизме, в нежелании выделяться из мира, принимать на себя ответственность за последствия самостоятельных поступков, решительного шага, собственных судьбоносных решений (не случайно при появлении домового нужно задать вопрос: «К худу или к добру?», таким образом целиком полагаясь на его, а не на собственную волю). Но в такой «бесхарактерности» современного человека есть, вероятно, и другая смысловая составляющая. Суеверность служит своеобразным залогом стабильности собственной судьбы в мире энтропии, в мире переизбытка информации, в мире, катастрофически утратившем и цельность, и самость, в мире психических стрессов и депрессий. И тем более показательно, что в столь анти-мифологической ситуации коллективное бессознательное использует традиционные мифологические структуры, обеспечивающие консерватизм, стабильность и традиционность культуры.
Е. В. Тараненко
Вісник Донецького університету. – Серія Б – Гуманітарні науки – 2003 – №2
СПИСОК ЛІТЕРАТУРИ М. Мамардашвили. Введение в философию (Феноменология философии) // Новый круг – 1992 – №2 – с. 56-73 Леви-Стросс К. Структура мифов. // «Вопросы философии» – 1970 – №7 – с.152-164 Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества 12-13 вв. – М.: Наука, 1993 Гусева Н.Р. Славяне и арьи: Путь богов и слов. – М.: Гранд, 2002 Елеонская Е.Н. Сказка, заговор и колдовство в России. – М.: «Индрик», 1994 Смирнов И.П. Система фольклорных жанров// Лотмановский сборник. – Вып.2 – М.: «О.Г.И.», 1997Понятия о нечистой силе и об ее разнообразных проявлениях составляют, бесспорно, тот общий фон, на котором, главным образом, покоится наибольшая масса существующих у людей предрассудков и суеверий. Все, что более или менее загадочно и что в то же время является в том или другом отношении вредным для человека, люди обыкновенно приписывают действию какого-нибудь нечистого духа (так как все они имеют свои специальные функции, или, вернее сказать, специальные районы своих действий), то все-таки это не уничтожает общей веры человека, что, во всяком случае, это дело «нечистого».
Впрочем, нельзя сказать, чтобы нечистой силе люди приписывали только вредные для людей проявления, причинение людям зла. Хотя все нечистые духи, по понятиям славян, сами по себе действительно являются существами злыми, но иногда они относятся покровительственно к тем или другим «приглянувшимся» им людям и оказывают своим любимцам различные услуги в их материальной жизни. Не говоря уже о том, что есть целый разряд лиц, которые являются как бы посредниками между людьми и нечистыми духами и у которых эти последние играют почти служебную роль, исполняя их всевозможные желания и прихоти, направленные большей частью, к вреду других людей. Но кроме этих лиц, находящихся в постоянном общении с нечистой силой, по понятиям людей, и всякому вообще человеку представляется возможность задобрить или умилостивить разгневанного почему-либо нечистого духа или заранее предотвратить этот гнев. Для этого существуют известные правила и обряды, которые можно назвать в некотором роде демонологическим культом.
По понятиям славян, происхождение нечистой силы заключается в следующем: вначале был Бог и только добрые ангелы. Но один из них, по прозванью Сатана, преисполнился зависти к Богу, и сам захотел быть таковым. Возгорелась борьба между ним и Богом, и окончилось тем, что Бог низверг Сатану в ил (болото), отчего Сатана с тех пор и стал называться Сатанаил. А его приспешники попадали с неба кто куда пришелся, и стали лешими, водяными, домовыми и прочей нечистью. Таким образом, нечистые духи завладели известными районами, в сфере которых и стараются всячески пакостить людям.
Ниже будут представлены различные обряды современных славян, показанные на примере Сургутского края .
а) Взгляды современных людей на различные церковные праздники и сопровождающие их обычаи и обряды
Святки, и в особенности канун нового года, являются временем гаданий молодежи о своей будущей судьбе. Рассмотрим главнейшие церковные праздники и периоды, начиная с крещенского сочельника.
Вечер крещенского сочельника люди называют «страшным вечером» и говорят, что в это время нужно особенно опасаться нечистой силы, которая, как бы встревоженная предстоящим водосвятием, начинает повсюду метаться и бросаться. Поэтому, придя из церкви, все окна и двери закрещивают углем или мелом. А принесенной из церкви святой водой, окропивши дом, непременно потом окропляют и скотину, потому что, по поверьям, если не окропить святой водой скотину и загородь, то в эту ночь нечистый «шибко» будет мучить скот и на завтра (в Крещение утром) его найдешь в мыле и в поту. Вместе с водой приносят также из церкви и свечку, которую еще в церкви опускают в воду и так в воде и держат все время. Эта свечка также имеет большую предохранительную силу от нечистых духов.
Также в крещенский сочельник люди всячески гадают и пытаются предсказать будущее.
На крещенье , после водосвятия, те, кто ходил на святках ряжеными, купаются в проруби, чтобы смыть с себя этот грех, так как ряженье старыми людьми считается большим грехом.
Следующим за Крещеньем праздником является Масленица - проводы зимы, которая сопровождается устройством «катушки» (ледяной горы) для молодежи и катаньем на лошадях вокруг города, в последние три недели со стороны более солидного люда. Люди пекут блины, сжигают чучело Масленицы. А в «прощенный» день (последний день масленицы) ходят «прощаться» к старшим, а также и на могилки к родственникам. После этого обряда масленица считается законченной.
Наступает великий пост. Из всех дней поста больше всего обращает на себя внимание великий четверг , который сопровождается разными обрядами и приметами, имеющими несомненную связь с нечистой силой. Например, в великий четверг, вставши рано утром, после умовения и пр., следует соскочить с трех ступенек крыльца или перескочить через три порога «взапятки» (задом): будешь весь год легким человеком, т. е. не будешь весь год хворать.
Благовещенье (25 марта) считается большим праздником. По поверьям в этот день «птица гнезда не вьет, девица косы не плетет»… Точно так же спать с женой на Благовещенье считается большим грехом. Были случаи, когда попы накладывали епитимью на мужа, если в Рождество родился ребенок, так как в этом случае думают, что такой ребенок зачат на Благовещенье.
В первый день Пасхи, по поверьям, солнце на восходе «играет» - то увеличивается, то уменьшается. Многие будто бы видели это явление. Если девушка проспит Христовскую заутреню, это служит приметой, что ей достанется плохой муж. С первого дня Пасхи и до Вознесенья Христос ходит под окнами и слушает, что о нем говорят. Поэтому плевать за окно или выливать туда что бы то ни было, хотя бы даже чистую воду, нельзя: можно облить Христа.
В день Ивана-Купала собираются лечебные травы, устраиваются гулянья и гаданья.
б) Обычаи и обряды при рождении и крещении и относящиеся сюда суеверия и приметы
Еще задолго до наступления родов, женщины уже принимают некоторые меры предосторожности как для сохранения своей собственной жизни в период беременности и во время родов, так и, главным образом, для сбережения в целости своего ребенка. Беременным женщинам воспрещается перешагивать через оглоблю, голик или собаку, а равно и «пинать» собаку ногой - у ребенка может образоваться «кучерга», т. е. у ребенка будет болеть спина и гнуться назад. Также нельзя переходить через ноги беременной женщины, женщинам в положении нельзя сидеть на пороге. Беременным нельзя быть у покойника: ребенок умрет в утробе, и также нельзя быть свахой - по той же причине. За месяц или за два перед родами, приглашается бабка, которая «правит» живот и следит за нормальным течением беременности. Когда приходит время рожать, то прежде всего с женщины снимают рубашку, в которой она ходила, и надевают чистую, затем вычесывают у нее голову и волосы заплетают в косы, снимают серьги и кольца, разувают ее. Потом зажигают перед иконами свечку, которая горит все время. Как только родится ребенок и бабка уберет все за роженицей, причем «место» (послед) заворачивают в ветошку с краюшкой хлеба и зарывают в землю в подполье, бабка отправляется ко всем родным и знакомым и приглашает их к новорожденному «на чашку чая».
Пока ребенок не окрещен, в доме нельзя гасить огонь, а матери отворачиваться от ребенка на другой бок. Если новорожденный ребенок беспокоится - это дело нечистого духа, который, по мнению людей, часто подменивает ребят. В этом случае, значит, он подменил спокойного беспокойным.
При крещении ребенка наблюдают: если остриженные священником волосы ребенка, брошенные в купель, тонут - ребенок скоро умрет, а если всплывут наверх - будет долговекий. Когда бабка после крещения возвращается с ребенком из церкви, то какая-нибудь родственница новорожденного встречает их у порога дома и благословляет ребенка хлебом, после чего поднимает руку с хлебом вверх так, чтобы бабка с ребенком прошли под ним. От этого хлеба отрезают краюшку и кладут в люльку: ребенок будет спокойнее и, кроме того, хлеб предохранит его от разных напастей.
в) Свадебные обычаи и обряды
Устройство браков считается делом старших. Лишь только парень вздумает жениться или родные в тех или других видах найдут нужным его женить, собирается совет старших. На этом совете выбирается невеста. Затем на этом же совете старших выбирают сватьей.
С этого момента и начинаются свадебные обряды, которые открываются «сватовством», продолжаются «свиданьем», или «переводинами», и «девишником» и завершаются «пировьем».
Перед отправлением к венцу, жениха и невесту благословляют хлебом-солью и иконой. Жених становится посреди комнаты, а его родители, сначала отец, за ним мать, берут поочередно со стола икону и крестообразно благословляют ею жениха. То же проделывают и с хлебом. Вместе с родителями жениха благословляют и его крестные - отец и мать, каждый - со своей иконой. При этом жених кланяется им в ноги и целуется с ними. Затем жених отправляется к невесте. У нее тем же порядком происходит благословение, но не одной невесты, а вместе с женихом. Затем все едут в церковь. Впереди свадебного поезда несут невестину благословенную икону. Когда в церкви зажгут венчальные свечи, замечают, чья свеча больше сгорит, тот раньше умрет.
г) Обычаи и обряды в быту
· Как только выстроенный дом будет окончательно готов, назначается особый день для перехода и приглашаются гости. При этом в новых горницах пол устилается сеном, а у икон зажигаются свечи. Гости собираются в новом доме раньше хозяев и ждут их. Некоторое время собравшиеся молча и с торжественным видом сидят и ждут. Затем появляются хозяева, причем хозяин несет хлеб с солью и икону, а хозяйка - кошку, курицу и квашенку.
· При поездке куда-нибудь считается необходимым присесть на короткое время, причем в тот день, когда кто-то собирается в отлучку, не метут из избы, пока он не уедет и не пройдет после его отъезда часа или двух.
· Во время пожара вокруг горящего дома обносят икону, а в огонь бросают «петушиное яйцо», которое, по поверьям, петух несет перед своей смертью.
· Если потерялась собака, то нужно позвать ее по имени до трех раз через печную трубу в то время, когда из только что затопленной печки выходит первый дым, и собака явится.
· В полночь на Иванов день надо достать совершенно черную кошку, варят ее в котле. Когда кошку разварят до костей, начинают перебирать все ее кости перед зеркалом: возьмут кость, оботрут ее полотенцем, посмотрят через нее в зеркало и откладывают в сторону. Через некоторое время будто бы непременно дойдешь до такой кости, что когда станешь смотреть в зеркало, то ничего не увидишь - ни себя, ни кости. Эту косточку и берут: она имеет свойство скрывать человека вроде шапки-невидимки.
· Во время грозы зажигают свечи у всех икон и молятся Богу, при этом непременно закрывают трубу и выгоняют из дома кошек и собак, а на окна и в продушины кладут камни, т. к. думают, что через камень не может проникнуть в дом «Громова стрела».
д) Погребальные обряды и суеверия о мертвых
· Когда больной умирает, зажигают у передней иконы свечу, а на столе у постели умирающего ставят чашку с чистой водой.
· Когда человек умирает, то проходящие мимо того дома, где он лежит, легко могут заметить, как в переднем углу этого дома стоит кто-то в белом и как будто кого-то караулит… Это смерть поджидает свою жертву. Многие говорят, что видели ее «своими глазами».
· Люди очень боятся покойников и, чтобы не испытывать этого страха, употребляют такой прием: берут покойника за ноги и приговаривают: «Не я тебя, страх, боюсь, а ты меня, страх, бойся», и затем задом отходят к порогу. После этого покойник будто бы уже не будет больше внушать страх.
· Неотпетый мертвый слышит все, что происходит или говорится возле него, и лишь когда над ним в последний раз пропоют вечную память, опуская в могилу, он утрачивает всякое сознание.
· Если сделанный для покойника гроб случайно окажется длинным или если покрывало окажется длиннее гроба, это служит дурной приметой: умрет кто-нибудь из того же дома.
· Когда покойника вынесут из дома, то в передний угол, где он лежал, кладут камень.
· С кладбища обыкновенно все провожавшие тело умершего приглашаются на особое поминальное угощение, причем созывают также и нищих, которым подается три милостыни, например, три каравая, три пирога и т. д.
· В день поминок заказывают панихиду или обедню, ходят на могилы и причитают, а потом обычным порядком созывают гостей и нищих.
· Чтобы избежать тоски по умершим, берут с их могилок щепотку песка и кладут себе на грудь за пазуху.
· Вдовам не полагается носить серег. Как только умирает муж, жена сейчас же снимает с себя серьги и кольца.
· Относительно самоубийц говорят, что по своей воле человек никогда «не давится»: на него нападают черти. Но это может произойти только тогда, когда на шее у человека нет креста.
· Если покойник долго не гниет, то думают, что это или мощи, или проклятый матерью или Богом человек.
Предрассудок, или предубеждение, - это установка, которая препятствует адекватному восприятию сообщения или действия, это суждение до всякого выяснения истинного положения вещей. В предрассудке объединяются аффект (чувства), поведенческая тенденция (склонность действовать определенным образом) и знания (убеждения).
Обычно предрассудок - это неоправданно негативная установка. Человек нередко не осознает или не желает осознавать свою предубежденность и рассматривает свое отношение к объекту предупреждения как следствие объективной или самостоятельной оценки.
Предрассудок (предубеждение) может быть следствием поспешных и необоснованных выводов, исходящих из личного опыта, а также результатом некритического усвоения стандартизированных суждений, принятых в определенной общественной группе. Нередко предрассудок используется для оправдания тех или иных, порой неблаговидных, поступков. Психологически почву для предрассудков создают следующие
факторы. Неравный статус людей: история свидетельствует, что благодатной почвой для появления предрассудков и стереотипов были экономические отношения неравенства между группами; социоэкономи- ческая дискриминация поддерживает предрассудки. Религия: религиозность способствует внушаемости людей, и это касается любых убеждений, в том числе и предрассудков именно в силу фактора веры, а не фактора знания. Фаворитизм: это пристрастность к своей группе, противопоставление «мы» и «они». «Мы» - хорошие, «они» - плохие.
Конформизм; он облегчает возможность индивидам идти по линии наименьшего сопротивления и думать автоматически «как все». В таком случае однажды возникший предрассудок сохраняется по инерции.
Институциональная поддержка: это распространение предрассудков усилиями социальных институтов, например, политических партий, движений, средств массовой информации.
Как и стереотипы, предрассудки весьма устойчивы. Суеверие - это предрассудок, состоящий в том, что индивид принимает за реальность неведомые силы, способные предвещать события и даже влиять на них. Особое место занимают приметы - благодаря им определенным событиям приписывается прогностическое значение.
Суеверие включает в себя допущение, нередко неосознанное, что эти неведомые силы могут дать защиту, если с ними вступить в союз. Суеверие, как правило, проявляется на поведенческом уровне, обычно в обрядовых формах - ношении талисманов, татуировках, магических жестах или действиях.
Исключительная устойчивость суеверий психологически объясняется тем фактом, что случаи их подтверждения прочно фиксируются, а факты явной ошибочности - вытесняются из сознания. Способствует распространению суеверий желание людей заглянуть в ближайшее будущее, особенно в экстремальных обстоятельствах.
Контрольные вопросы :
1. В чем состоит суть Я-концепции?
2. Какова структура Я-концепции?
3. В чем психологический смысл понятий «реальное Я», «идеальное Я», «зеркальное Я»?
4. Раскройте психологическое содержание понятий «социальные убеждения» и «социальные суждения».
5. Какова суть психологического «эффекта приписывания»?
6. Что такое «доминанта»?
7. Покажите на примерах личного опыта или наблюдений, как социальные установки определяют модели поведения индивида.
8. Каковы три условия, при которых установки предсказывают поведение?
9. Раскройте содержание понятия «социальный стереотип».
10. Какие бывают стереотипы?
11. Раскройте содержание понятий «предрассудки» («предубеждения») и «суеверия».
12. Какова психологическая природа предрассудков?
Психологический практикум
Игра «Возьми желанное»
Цель игры : показать различные способы получения невербальной информации.
В центр круга ставят стул, на который кладут какой-либо предмет, например, часы или авторучку. Каждый участник должен представить себе, что на стуле находится нечто чрезвычайно важное для него, будь то исполнение заветного желания, большая сумма денег, отношения с кем-либо и т. д. Каждый по очереди подходит к стулу и берет это нечто для него важное, не говоря о его значении. Остальные внимательно наблюдают за этим процессом: как человек берет предмет - торопливо или медленно, обдуманно или спонтанно, целеустремленно или легкомысленно; может быть, кладет что-то взамен.
Обсуждение: участники анализируют различные способы поведения. Одному покажется что-то в поведении другого чуждым и 11епонятным, а кто-то, возможно, хотел бы научиться манере другого участника получать свое.
Игра «Представь себя деревом»
Цель игры : исследовать позиции «Я» в социальном мире посредством проективной методики.
По дороге домой, пешком или в городском транспорте, полезно попробовать представить себя деревом - любым, каким нравится, с каким легче себя отождествить. Желательно детально представить и прочувствовать в своем сознании образ этого дерева, например, его мощный и гибкий ствол, переплетающиеся ветви, трепещущиеся на ветру листья, открытость кроны навстречу солнечным лучам и влаге дождя, циркуляцию питательных соков по стволу, корни, прочно вросшие в землю, и т. п.
Обсуждение: желательно попытаться ответить на следующие вопросы:
Какие мысли вызывает это упражнение?
Что именно «подсказывает» воображаемый образ дерева?
Игра «Разотождествление»
Цель игры : научиться эффективно управлять всем тем, с чем идентифицирует себя наше «Я», а также контролировать и использовать все, с чем человек себя не отождествляет. Научиться обеспечиват конструктивный творческий контакт и высвобождать энергию высшего «Я» для личностного роста, саморазвития.
Ведущий разъясняет, что на любого человека влияет все, с чем идентифицирует себя его «Я». При этом постоянные, различные по характеру воздействия могут засорять сознание и приводить к ложному отождествлению личности. Чтобы достичь четкого и ясного самосознания, необходимо не отождествлять себя с содержанием сознания.
Отождествление с частью самого себя обычно взаимосвязано с ведущей ролью, которую человек играет в своей жизни. Одни идеитифицирует себя со своим телом, другие - с чувствами, третьи - сразумом и т.д. Такое отождествление с какой-то частью личности может до определенной степени удовлетворять человека, но оно же может и мешать осознанию своего истинного «Я», себя во всей полноте. Длительное отождествление себя с ведущей ролью часто приводит к чувству потерянности и отчаяния, когда возможности к этому отождествлению исчерпываются, например, с наступлением пожилого возраста, с произошедшими физическими или психическими травмами и утратами и т.п., т.е. с наступлением принципиально новых жизненных обстоятельств, когда любые попытки удержаться в прежнем, уходящем качестве обречены на провал.
Единственным решением такой проблемы иногда может стать второе «рождение», т.е. новый и более широкий подход к отождествлению. Нередко это требует определенной ломки всей личности. Добиться этого как раз и помогает способность к «разотождествлению» и «самоотождествлению».
Ведущий предлагает участникам игры закрыть глаза, расслабиться, целиком и полностью сосредоточиться на своем внутреннем мире и пройти три этапа разотождествления.
Первый этап - разотождествление со своим телом. Мысленно проговаривается следующий текст: «У меня есть тело, однако я не есть -это тело. Мое тело может пребывать в различном состоянии, однако оно не заменяет мне моего подлинного «Я». Мое тело – драгоценный инструмент, но только инструмент. У меня есть тело, однако я не есть это тело».
Второй этап - разотождествление со своими эмоциями. Мысленно проговаривается текст: «Я испытываю какие-то эмоции, однако я не есть эти эмоции. Мои эмоции многообразны, они могут меняться и даже становиться своей противоположностью, однако моя сущность и мое подлинное «Я» остаются неизменными. Я способен наблюдать за своими эмоциями, понимать их истоки, я могу научиться управлять ими и гармонизировать их. Я испытываю какие-то эмоции, однако я не есть эти эмоции».
Третий этап - разотождествление со своим разумом. Мысленно проговаривается текст: «У меня есть разум, но я не есть этот разум. Мой разум - ценнейший инструмент познания и самовыражения, но он не сущность меня самого. Он находится в непрерывном развитии, по он не является мной. У меня есть разум, но я не есть мой разум». Далее ведущий предлагает провести этап отождествления. Также и полном сосредоточении на своем внутреннем мире мысленно проговаривается текст: «Я - центр абсолютного самосознания. Я – центр абсолютной воли. Этим я способен наблюдать и подчинять себе все психические процессы и управлять ими. Я - центр абсолютного самосознания и воли».
Ведущий поясняет, что достижение определенного навыка, позволяющего быстро пройти все стадии разотождествления и затем сосредоточиться на своем «Я» в течение какого-то периода,. - мощнейший психологический ресурс. Он дает возможность человеку в любой момент отделить подлинное «Я» от вредных эмоций, мыслей, исчерпавших себя ролей и, оценив ситуацию, ее значение и истоки, найти новые, более эффективные пути выхода из трудных обстоятельств жизни, новые способы поведения с позиции как бы стороннего наблюдателя.
Тест «Стили мышления»
Исследования мозга показывают, что существует два различных способа мышления, связанные с анатомическими особенностями мозга: левопояушарное («холодное», аналитическое) и правополушарное («горячее», эмоциональное, чувственное). Кроме того, различают два основных хода мышления: от общего к частному (дедуктивное) и от частного к общему (индуктивное).
В зависимости оттого, в какой степени то или иное утверждение теста соответствует Вашему стилю мышления, оцените его в баллах (1, 2, 4, 5, тройка исключается) по шкале:
5 - в значительной степени (очень характерно);
4 ~ в средней степени;
2 - в небольшой степени;
1 - в незначительной степени (нехарактерно).
Бланк для заполнения
№ Балл № Балл ШБалл № I Балл 1
вопроса вопроса вопроса вопроса
1. У меня развитая интуиция.
2. Я мыслю логически.
3. Меня интересуют философские проблемы и системы мышления.
4. Я люблю пользоваться диаграммами, объясняя что-нибудь кому-либо.
5. Я предпочитаю узнавать что-то с помощью наглядного примера.
6. В работе я в большей мере ориентирован на поставленную задачу, а не на окружающих меня людей.
7. Я предпочитаю мыслить образами, представлять картины.
8. Мне нравится анализировать что-нибудь особенно сложное.
9. Как правило, я «собираю вибрации», исходящие от других людей.
10. Я мастак в организации сложных и запутанных дел.
11. Меня интересуют нетрадиционные и необычные идеи.
12. Планирование и выполнение сложных проектов - радость для меня.
13. Я прихожу к определенному решению только тогда, когда проверю все на своих чувствах и пойму, что это подходит для меня.
14. Я предпочитаю такую работу, которая требует постепенного и методичного подхода.
15. Я ориентирован на литературу, искусство, музыку.
16. Лучше всего я понимаю ситуацию, когда посмотрю на нее с разных сторон и разных точек зрения.
17. Мне важно знать, как думают другие.
18. Я решаю что-либо, основываясь на конкретных фактах и логике.
19. Меня интересуют различные мистические проблемы.
20. Абстрактные и теоретические проблемы - моя стихия.
Стили мышления:
ЭИ - эмоциональное индуктивное;
АИ - аналитическое индуктивное;
ЭД - эмоциональное дедуктивное;
АД - аналитическое дедуктивное.
Степень выраженности качества определяется подсчетом баллов по столбцам в бланке для заполнения:
5-11 - низкая, 12-18 - средняя, 19-25 - высокая.
Тест «Стереотипы деструктивного мышления»
1. Обычно Вы отбираете негативные моменты и манипулируете ими, отфильтровывая все позитивные аспекты ситуации.
2. Чаще всего вещи представляются Вам либо черными, либо белыми, либо хорошими, либо плохими. Без середины, без полутонов.
3. Как правило, Вы стремитесь к обобщенному решению, основанному на единичном инциденте. Если происходит нечто плохое, Вы ожидаете, что так будет вновь и вновь.
4. Не опираясь на факты, Вы почти всегда судите о людях и «знаете», почему они действуют именно так, а не иначе. Вы способны определить, что люди чувствуют по отношению к Вам.
5. Нередко Вы ожидаете несчастья. Услышав о чьих-то проблемах, тут же думаете: «А что, если у меня то же самое?»
6. Очень часто Вам представляется, что мысли, слова и дела других людей - это своего рода реакция на Вас. Вы сравниваете себя с другими, пытаясь определить, кто лучше смотрится, и т.п.
7. Если Вы чувствуете внешний контроль, то ощущаете свою беспомощность, чувствуете себя жертвой неизбежного. Ошибки внутреннего контроля Вы приписываете страху, случайным действиям.
8. Обычно Вы возмущаетесь, если люДи не согласны с тем, что Вам представляется совершенно справедливым.
9. Как правило, Вы считаете других людей ответственными за Ваши переживания и порицаете их. Или порицаете себя за каждую проблему.
10. У Вас есть собственный свод правил, предписывающих, как Вы и другие должны действовать. Люди, нарушающие эти правила, угрожают Вам. И Вы сами чувствуете вину, если отступаете от правил.
11. Вы автоматически верите в то, что ваши чувства безошибочны. Так, если Вам скучно, значит, Ваш партнер скучный человек.
12. Вы твердо уверены и ожидаете, что другие люди будут изменяться в соответствии с Вашими требованиями, если Вы будете ока-
14.01.2015
Согласно опросу, который провел Институт социологии РАН, к услугам колдунов регулярно обращаются 67% россиянок и 4% россиян. 6% процентов жителей для достижения поставленных целей периодически практикуют оккультные обряды. Иными словами, почти две трети наших женщин пользуются услугами «мира тьмы», а 6 процентов наших сограждан сами являются колдунами (цифра немалая, 6% от 146 миллионного населения, это почти 9 миллионов!). Конечно, нужно понимать, что уровень «продвинутости» этих колдунов может быть минимальным, но в духовном мире даже направленность действий чрезвычайно важна. Далее еще интереснее. По сообщению главного кардиолога Москвы Юрия Бузиашвили: "Около 17 миллиардов долларов вывозятся из нашей страны на лечение за границу, и более 30 миллиардов долларов тратится на экстрасенсов, колдунов и так далее " . Ну конечно, нужно не очень придирчиво относится к этим цифрам, но осознавать, сколько на эти деньги можно было бы создать благ для нуждающихся людей, мы обязаны.
В наше время люди, вообще не задумывающиеся о Боге, в случае, если есть какая-либо потребность (чаще всего связанная с неприятностями), бегут в храм, там ставят самые толстые свечи и пытаются убедить священника в том, что их семейные проблемы спровоцированы «сглазом» и «порчей». Для некоторых простой акт возжигания свечей в храме является чуть ли не центром в их религиозной жизни. И пусть кто-нибудь попробует переставить или затушить эти свечи! По пути домой они могут забежать и еще к какому-нибудь народному целителю, который «почистит карму». Не лучше обстоят дела и со святой водой. Нередко в дни, когда в храмах служатся молебны с водосвятием, священника просят, чтобы он "побольше побрызгал" освящаемых. Я и сам, признаться, люблю покропить от души, но верить в то, что «чем больше, тем лучше» в данном случае неуместно.
Рассмотрим же некоторые виды проявлений язычества в наши дни.
1. Астрология - типично языческое явление. Древний человек после грехопадения, не имея возможности найти своим взором Божественного Творца, начал предавать особую силу бездушным и неразумным тварям - небесным светилам. Во всех языческих религиях поклонение луне, солнцу и звездам - неотъемлемый атрибут. Человек начал считать, что его жизнь зависит не от Господа, не от праведной жизни, не от исполнения Божьих заповедей, а от движения звезд на небосклоне. При этом не надо бороться со своими грехами, ведь для астролога это и не грехи вовсе, а только отличительные черты человека, родившегося под воздействием какого-нибудь светила.
2. Гадание - попытка заглянуть в будущее. Отверженный от Бога человек после грехопадения стал страшится всего, а самое страшное - это неведомое. Самое главное неведомое - это будущее человека. Законами физического мира будущее не познается. Перестав доверять Богу, отдалившись от Него, чело-век стал очень уязвим. Так на заре человечества в бесполезных и бессмысленных попытках узнать неведомое будущее и появилось гадание. Христианин должен уяснить для себя навсегда - будущее ведомо только Богу. Ни люди, ни темные силы, тайны будущего не знают. Вспомним, как пророк Даниил ответил царю: "тайны, о которых царь спрашивает, не могут открывать царю ни мудрецы, ни обаятели, ни тайноведцы, ни гадатели. Но есть на небесах Бог, открывающий тайны" (Библия, Книга пророка Даниила, 2:27) . Чтобы Господь открыл будущее, нужна истинно христианская жизнь. Но и тогда Бог дает знание о будущем по Своему усмотрению и для нашей пользы.
З. Вера в сны . В языческих культурах сны это не особое время, а особый мир, в котором человек завязывает отношения с духами (вполне понятно какими). Душевная жизнь человека не прекращается и во сне. Если человек не живет Богом и не имеет в себе Его Духа, то он в обычной жизни находится во власти страстей, беспокойства и суеты. В таком состоянии иногда на человека может воздействовать темная сила. То же происходит и во сне. Здесь этой силе еще легче владеть душой, потому что воля человека ослаблена, сознание спит, вместо обычного сознания бодрствует подсознание. Поэтому святые отцы в качестве общего правила запрещают придавать снам какое-либо значение и тем более рассказывать их другим, считая откровениями о будущем.
Говоря о мистической стороне сновидений, скажем, что в большинстве своем сны - это продукты нашего подсознания, в них чаще всего нет ничего потустороннего. «Вещие» сны - это не что иное, как совпадение с последующим событием. Как замечает профессор Л. Л. Васильев: «по теории вероятности так и должно быть: много снов, много событий, кое-что непременно должно и совпасть» .
4. Некрофобия - боязнь покойников и того, что с ними связано. Множество суеверий и предрассудков связано с похоронами. Этот первобытный мистический страх не имеет ничего общего с христианским отношением к смерти. В языческих обществах свой покойник «помогал», чужой «нападал». При этом надо было почитать своего покойника. Покойник у язычников должен и в том мире жить не хуже, чем здесь. Вообще языческое отношение к смерти - это особый мир. К сожалению, мы христиане никак не можем избавиться от многих наследий этого «мира». Вот некоторые из суеверий, пришедшие к нам из темного прошлого. Завешивают зеркала, чтобы не увидеть в зеркале душу покойного. Оставляют возле портрета покойного рюмку с куском хлеба, кладут еду на могилу покойного (чтобы смог подкрепиться в «том мире»). Все это конечно языческие суеверия, ничего общего не имеющие к христианскому отношению к смерти и представлениям о загробной жизни.
Некоторые суеверия и предрассудки характерны, к сожалению, и для верующих воцерковленных людей.
5. Технофобия - боязнь продуктов технического прогресса. «Приверженцы» этого течения считают, что компьютеры, банкоматы, интернет и т. д. - это от лукавого. Такие люди активно способствуют распространению всяких слухов о близком конце света, занимаются борьбой со штрих-кодами, ИНН и тому подобным.
6. Ксенофобия - боязнь чужого, иностранного. Ксенофобия, как правило, сочетается с национализмом и невежеством. Незнание церковной истории, полноты христианской традиции, недостаток развития общего кругозора, остаток советского сознания «осажденной крепости» породило очень популярную церковную ксенофобию. Представители этого неоязыческого течения всегда «заточены» под политику. Они главные антиэкуменисты, главные антиамериканисты, везде видят происки евреев, масонов и ЦРУ. Несомненно, у нашей страны, как и у любой великой державы, немало внутренних и внешних врагов. Но перекладывать библейские сюжеты на политическую злободневку, трактовать древние пророчества как образы сегодняшней геополитической борьбы, абсолютно не зная истинных Божественных промыслов, просто безумие. Представители этого течения любят во всем хвалить «свое» (хотя в некоторых случаях откровенно нечем хвалится) и безудержно ругать все иностранное, зачастую не отделяя зерна от плевел и вместо здорового разумного патриотизма, получается какой-то лубок. Типично языческий образ. В язычестве свои боги (родовые божества), опора на своих предков (души своих умерших предков помогают, души чужих предков «упыри» и «навии» - нападают) и т. д. В христианстве нет бога русских, бога китайцев, бога американцев - есть один Бог-Творец земли и неба, Бог и друзей, и врагов, и всего сущего. Прекрасно сказал об этом апостол Павел: «А теперь вы отложите все: гнев, ярость, злобу, злоречие, сквернословие уст ваших; не говорите лжи друг другу, совлекшись ветхого человека с делами его и облекшись в нового, который обновляется в познании по образу Создавшего его, где нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос» . (Библия, Послание к Колоссянам 3:8-11). Очень любят адепты данного направления лозунги типа «только в России спасутся», «только Россия устоит перед антихристом» и прочее в таком же духе. В Писание ни разу не упоминается слово «Россия» или «русский» (что не означает, кстати, отсутствия Божественного промысла о нашей стране), тем более о какой-то особенной роли нашей страны в деле частного или всеобщего спасения. Приводя высказывания каких-то святых на эту тему, забывают о нескольких очень важных вещах. Во-первых, будущее из-вестно только Богу и никому иному, Сам Господь однозначно об этом говорит: «О дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, а только Отец Мой один» (Евангелие от Матфея 24:36). В Древнем Израиле волю Господа о грядущем возвещали пророки, были также пророки и в первые века христианства. Ко времени принятия нашей страной святого Крещения, никаких пророков уже не было, как никогда не было их впоследствии и на Руси. Были святые люди, которые иногда высказывались о судьбах Отечества, но они хоть и, безусловно, имели особый дар предчувствия, все-таки могли и ошибиться. Это не значит, что к предсказаниям святых мы должны относиться без внимания. Конечно, со вниманием, и с очень большим, эти люди своей святой жизнью являли великие чудеса. Но все же нужно понимать, что корме Господа Бога никто достоверно будущее знать не может, ибо сам Господь и есть Творец и будущего, и прошлого, и настоящего. Во-вторых, известно, что святые далеко не всегда что-то сами писали. Иногда их высказывания, «передаваясь из уст в уста», доходят до нас в искаженном виде (иногда имеет место просто фальсификация, иногда неправильная интерпретация, слова, вырванные из контекста, «обрастания» реальных слов и фактов мифами). В третьих, несмотря на тысячелетия святой веры в нашей стране, давайте, положа руку на сердце, честно ответим себе на вопрос - какой процент наших граждан ведут собственно христианский образ жизни (регулярно посещают богослужения, исповедаются, причащаются, читают Святое Писание, занимаются богоугодными делами и т. д.)? И ответив себе, подумаем, достойны ли мы встретить Спасителя в Новое Пришествие?
Конечно, христианин может и должен быть патриотом и добросовестным гражданином. Но лучше для всех нас не рассуждать о том, что там нам готовит день грядущий в глобальном масштабе, а приносить пользу своей стране и своему народу на своем конкретном рабочем месте. Тогда и в масштабе всей страны, глядишь, и жизнь станет лучше. И ни в коем случае не надо хвалиться национальной избранностью, нужно понимать, что немало и у нас хорошего, но и у других народов и стран есть чему поучиться. Опять же Писание нам говорит об этом: «и не думайте говорить в себе: «отец у нас Авраам», ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму» (Евангелие от Матфея, 3:9).
Христианство несет в себе главный и основной смысл - спасение человека через Господа нашего Иисуса Христа. Оно не может быть национально-политическим клубом, движением за социальную справедливость или еще за что-нибудь. Страны, народы, текущая и вечно изменяющаяся политическая обстановка - все это пройдет и будет, по словам апостола, «новое небо и новая земля» (см. Библия, Книга «Откровение», 21:1), будет что-то принципиально иное. Вечным и неизменным был, есть и будет только Господь.
Суеверий, практик и предрассудков языческого толка существует намного больше, чем описано в данной статье. Христиан должен быть всегда душевно внимателен к своим поступкам, мыслям, действиям. Он должен раз и навсегда сказать «нет» внутреннему язычеству, закравшемуся в мысли и сердце, и доверить свою жизнь исключительно Богу.. Ну конечно, нужно не очень придирчиво относится к этим цифрам, но осознавать, сколько на эти деньги можно было бы создать благ для нуждающихся людей, мы обязаны.
В наше время люди, вообще не задумывающиеся о Боге, в случае, если есть какая-либо потребность (чаще всего связанная с неприятностями), бегут в храм, там ставят самые толстые свечи и пытаются убедить священника в том, что их семейные проблемы спровоцированы
Русским суеверия свойственны в той же самой степени, что и представителям других национальностей, так как вера в приметы характерна как для народов с традиционным мировоззрением, так и для населения «развитых» стран. Суеверия в России можно условно поделить на два основных типа: исторические и повседневные. Исторические имеют пусть слабеющие, но всё ещё прослеживаемые корни с языческой картиной мира древних славян. Тогда как повседневные приметы в большей степени являются данью моде, личному опыту и периодически появляются и исчезают.
Русские суеверия: копни глубже – наткнёшься на язычество
Корни суеверий большинства народов современной Европы уходят в родственное индоевропейское языческое прошлое. Язычество как упорядоченная, хоть и отличающаяся сложностью и запутанностью, система восприятия мира приучала человека к мысли, что всё взаимосвязано. Мир населён различными духами, божествами, силы природы одушевлены, различные безжизненные, казалось бы, предметы, связаны между собой магическими взаимоотношениями. Поэтому практически каждое событие воспринималось как действие, способное повлиять на судьбу отдельного человека, семьи, народа и даже всего мира. Именно поэтому в язычестве приметы, соблюдение выработанных прежними поколениями ритуалов, праздники и магические действия играли первостепенную роль.
С восстановлением картины русского язычества существует серьёзная проблема: в силу отсутствия у восточных славян в дохристианскую эпоху полноценной письменности подробные сведения о языческих ритуалах, пантеоне божеств, мистических представлениях и тому подобном не сохранилось. В силу этого, например, современное славянское «неоязычество» корректнее называть «псевдоязычеством», так как оно, по сути, было выдумано заново современными идеологами.
Единственным более или менее достоверным источником сведений о славянском язычестве могут считать только народные праздники, сохранившие в себе множество отдельных элементов прежних, дохристианских верований и обрядов. И если изучить эти праздники внимательнее, то окажется, что практически все известные народные приметы и суеверия так или иначе связаны с календарными событиями и приуроченными к ним обрядами. Эти обряды были связаны с представлениями о смерти (особенно почитался культ предков, которых нужно было почитать, дабы получить от них помощь и защиту от злых духов) и о жизни (множество ритуалов, направленных на обеспечение плодородия и тому подобное).
Современные русские приметы и суеверия – в ногу с миром
Впрочем, в настоящее время русские суеверия оторвались от собственных корней и всё больше напоминают общемировые приметы. Это закономерный процесс: традиционные праздники сохранялись и передавались из поколения в поколение в первую очередь среди сельского населения. За последнее столетие Россия фактически перестала быть аграрной страной, подавляющее большинство населения живёт в городах. Городская культура это культура, подверженная мощному влиянию глобализации, когда национальные различия стираются, и на их место приходит общий интернациональный контент. Не исключение в этом плане и бытовое суеверие. Однако пока что ещё сохраняются довольно многие глубоко въевшиеся в наши привычки прежние приметы. Вот некоторые из них:
Музей русских суеверий – Баба-Яга и кикимора в роли экспонатов
В России существует даже специальный Музей русских суеверий, который призван россиянам напомнить, а иностранцам презентовать во всей красе, народные суеверия, приметы, персонажей сказок, былин и легенд. Причём расположен этот музей, по иронии судьбы, в самом западном регионе России, в Калининградской области – то есть фактически на не русской земле, а в окрестностях древнего прусского города-крепости Кенигсберга, в 1945 году включённого в состав СССР. Впрочем, ни самому музею, ни его экспонатам и посетителям, ни его основателю, художник и резчику по дереву Михаилу Семёнову, данное обстоятельство не мешает. Основал Семёнов данный музей в 2002 году в районе посёлка Лесное на Куршской косе, а в 2008 году коллекция музея переехала в посёлок Янтарный.
В 2012 году экспозиция вернулась на Куршскую косу и заняла специальное помещение – отдельный дом, стилизованный под старорусскую избу. Собственно, концепция Музея заключается в наглядном представлении всех тех сказочных мистических персонажей и народных примет, которые многим известны лишь на словах. Михаил Семёнов лично вырезал из дерева около 80 скульптурных изображений подобных персонажей, начиная от Змея Горыныча и заканчивая Водяным. Помимо этого, в музее представлена экспозиция примет и суеверий: на каждую обозначенную примету приходится какая-то иллюстрация и объяснение, содержащее значение и происхождение данной приметы.
Александр Бабицкий
