1. (Франция) - 32.22,3 (0)
2. (Германия) - 13,7 (1)
3. (Норвегия) -16,1 (0)…
7. (Россия) -43,0 (2)…
29. (Россия) - 2.23,9 (5)…
39. (Россия) -3.10,7 (2)…
48. (Россия) - 4.13,3 (5)
49. (Россия) - 4.16,1 (3)
Начало нынешнего сезона у Фуркада не задалось. Он выиграл только одну личную гонку - самую первую, "индивидуалку" в Поклюке, в спринте там же финишировал только в третьем десятке, а в гонке преследования после четырех промахов и вовсе сошел с дистанции, получив приличную порцию критики и обвинений в трусости и неумении проигрывать. Француз рассказал, что переехав в Хохфильцен, он встретил семью, которая помогла ему поднять настроение, и большую часть времени провел в своей комнате, отсыпаясь и смотря сериалы.
Фуркад успокоился, Бе разнервничался
В состоявшемся в пятницу в Тироле спринте Фуркад финишировал вторым, уступив только стремительному Йоханнесу Бе . После гонки француз признавал, что бороться в Хохфильцене с норвежцем, обожающим местные трассы, сложновато, но радовался тому, что сам вернулся в борьбу.
Оказалось, что это были не голые слова. О своем "возвращении" Мартен заявил во весь голос в субботней гонке преследования. Она в исполнении семикратного обладателя Большого хрустального глобуса получилась показательной. Ноль промахов на огневых рубежах с характерным жестом в сторону трибун после последнего позволили даже с не самым быстрым ходом (только 30-е время) одержать убедительную победу.
У Йоханнеса Бе же, безоговорочного лидера Кубка мира, гонка преследования не удалось. Все его беды начались на втором огневом рубеже, где он промахнулся трижды. К этим трем добавились еще три ошибки на двух стойках. Но даже с шестью промахами норвежец отстоял место в десятке, уступив Фуркаду ровно минуту. Равных ему на лыжне по-прежнему не было.
Эстафетная загадка
Увы, Бе был не единственным, кто наошибался на стрельбище при ярком хохфильценском солнце. Матвей Елисеев допустил пять промахов и финишировал только 29-м. "Отличился" и Дмитрий Малышко , который перед стартом сезона представлялся лидером сборной России. На первом же рубеже он оставил незакрытыми четыре мишени, а позже к ним прибавилась и еще одна. 31-летний биатлонист и ходом был в числе отстающих (полторы минуты от Бе ) и закончил гонку только 48-м. Алексей Слепов выступил еще хуже, заняв 49-е место, проиграв победителю 4 минуты 16 секунд. Вполне вероятно, что на следующий этап Кубка мира в чешский Нове-Место он уже не поедет.
А тренерам предстоит всерьез поломать голову над тем, кого ставить в воскресенье на первую эстафету сезона. Говорят, из итальянского Риднауна может подъехать чемпион мира Антон Бабиков , который в субботу занял второе место в спринте на этапе Кубка IBU.
Единственный, чье место и в эстафетном квартете, и в сборной России в целом не вызывает вопросов - во всяком случае, у тренерского штаба и руководства СБР - это Александр Логинов . Двукратный бронзовый призер этапа в Поклюке, которому в Австрии изрядно помотали нервы известные события, стартовав в преследовании восьмым, улучшил свой результат на одну позицию. После второго огневого рубежа россиянин шел третьим, но по промаху на каждой из стоек, лишили его надежды на призовое место. Он финишировал седьмым, проиграв Фуркаду 43 секунды. Но в целом борьба за "цветы" получилась очень плотная.
В шестерку россиянина не пустили быстроногий австриец Эберхард , итальянец Хофер и швейцарец Вегер . Компанию же Фуркаду на подиуме составили немец Пайффер , для которого один промах оказался некритичным, и стрелявший точно норвежец Кристиансен .
День был свежий - свежестью травы, что тянулась вверх, облаков, что плыли в небесах, бабочек, что опускались на траву. День был соткан из тишины, но она вовсе не была немой, ее создавали пчелы и цветы, суша и океан, все, что двигалось, порхало, трепетало, вздымалось и падало, подчиняясь своему течению времени, своему неповторимому ритму. Край был недвижим, и все двигалось. Море было неспокойно, и море молчало. Парадокс, сплошной парадокс: безмолвие срасталось с безмолвием, звук со звуком.
Цветы качались, и пчелы маленькими каскадами золотого дождя падали на клевер. Волны холмов и волны океана, два рода движения, были разделены железной дорогой, пустынной, сложенной из ржавчины и стальной сердцевины, дорогой, по которой, сразу видно, много лет не ходили поезда. На тридцать миль к северу она тянулась, петляя, потом терялась в мглистых далях; на тридцать миль к югу пронизывала острова летучих теней, которые на глазах смещались и меняли свои очертания на склонах далеких гор.
Неожиданно рельсы задрожали.
Сидя на путях, одинокий дрозд ощутил, как рождается мерное слабое биение, словно где-то, за много миль, забилось чье-то сердце. Черный дрозд взмыл над морем.
Рельсы продолжали тихо дрожать, и наконец из-за поворота показалась, вдоль по берегу пошла небольшая дрезина, в великом безмолвии зафыркал и зарокотал двухцилиндровый мотор.
На этой маленькой четырехколесной дрезине, на обращенной в две стороны двойной скамейке, защищенные от солнца небольшим тентом, сидели мужчина, его жена и семилетний сынишка. Дрезина проходила один пустынный участок за другим, ветер бил в глаза и развевал волосы, но все трое не оборачивались и смотрели только вперед. Иногда, на выходе из поворота, глядели нетерпеливо, иногда печально, и все время настороженно - что дальше?
На ровной прямой дороге мотор вдруг закашлялся и смолк. В сокрушительной теперь тишине казалось - это покой, излучаемый морем, землей и морем, землей и небом, затормозил и пресек вращение колес.
Бензин кончился.
Мужчина, вздохнув, достал из узкого багажника запасную канистру и начал переливать горючее в бак.
Его жена и сын тихо глядели на море, слушали приглушенный гром, шепот, слушали, как раздвигается могучий занавес из песка, гальки, зеленых водорослей, пены.
Море красивое, правда? - сказала женщина.
Мне нравится, - сказал мальчик.
Может быть, заодно сделаем привал и поедим? Мужчина навел бинокль на зеленый полуостров вдали.
Давайте. Рельсы сильно изъело ржавчиной. Впереди путь разрушен. Придется ждать, пока я исправлю.
Сколько лопнуло рельсов, столько привалов! - сказал мальчик.
Женщина попыталась улыбнуться, потом перевела свои серьезные, пытливые глаза на мужчину.
Сколько мы проехали сегодня?
Неполных девяносто миль. - Мужчина все еще напряженно глядел в бинокль. - Больше, по-моему, и не стоит проходить в день. Когда гонишь, не успеваешь ничего увидеть. Послезавтра будем в Монтерее, на следующий день, если хочешь, в Пало-Альто 1 .
Женщина развязала ярко-желтые ленты широкополой соломенной шляпы, сняла ее с золотистых волос и, покрытая легкой испариной, отошла от машины. Они столько ехали без остановки на трясучей дрезине, что все тело пропиталось ее ровным ходом. Теперь, когда машина остановилась, было какое-то странное чувство, словно с них сейчас снимут оковы.
Давайте есть!
Мальчик бегом отнес корзинку с припасами на берег.
Мать и сын уже сидели перед расстеленной скатертью, когда мужчина спустился к ним; на нем был строгий костюм с жилетом, галстук и шляпа, как будто он ожидал кого-то встретить в пути. Раздавая сандвичи и извлекая маринованные овощи из прохладных зеленых баночек, он понемногу отпускал галстук и расстегивал жилет, все время озираясь, словно готовый в любую секунду опять застегнуться на все пуговицы.
Мы одни, папа? - спросил мальчик, не переставая жевать.
И больше никого, нигде?
Больше никого.
А прежде на свете были люди?
Зачем ты все время спрашиваешь? Это было не так уж давно. Всего несколько месяцев. Ты и сам помнишь.
Плохо помню. А когда нарочно стараюсь припомнить, и вовсе забываю. - Мальчик просеял между пальцами горсть песка. - Людей было столько, сколько песка тут, на пляже? А что с ними случилось?
Не знаю, - ответил мужчина, и это была правда. В одно прекрасное утро они проснулись - и мир был пуст. Висела бельевая веревка соседей, и ветер трепал ослепительно белые рубашки, как всегда, поутру блестели машины перед коттеджами, но не слышно ничьего «до свиданья», не гудели уличным движением мощные артерии города, телефоны не вздрагивали от собственного звонка, не кричали дети в чаще подсолнечника.
Лишь накануне вечером он сидел с женой на террасе, когда принесли вечернюю газету, и, даже не развертывая ее, не глядя на заголовки, сказал:
Интересно, когда мы ему осточертеем и он всех нас выметет вон?
Да, до чего дошло, - подхватила она. - И не остановишь. Как же мы глупы, правда?
А замечательно было бы... - Он раскурил свою трубку. - Проснуться завтра, и во всем мире ни души, начинай все сначала!
Он сидел и курил, в руке сложенная газета, голова откинута на спинку кресла.
Если бы можно было сейчас нажать такую кнопку, ты бы нажал?
Наверное, да, - ответил он. - Без насилия. Просто все исчезнет с лица земли. Оставить землю и море, и все, что растет, - цветы, траву, плодовые деревья. И животные тоже пусть остаются. Все оставить, кроме человека, который охотится, когда не голоден, ест, когда сыт, жесток, хотя его никто не задевает.
Но мы-то должны остаться. - Она тихо улыбнулась.
Хорошо было бы. - Он задумался. - Впереди - сколько угодно времени. Самые длинные каникулы в истории. И мы с корзиной припасов, и самый долгий пикник. Только ты, я и Джим. Никаких сезонных билетов. Не нужно тянуться за Джонсами. Даже автомашины не надо. Придумать какой-нибудь другой способ путешествовать, старинный способ. Взять корзину с сандвичами, три бутылки шипучки, дальше, как понадобится, пополнять запасы в безлюдных магазинах в безлюдных городах, и впереди нескончаемое лето...
Долго они сидели молча на террасе, их разделяла свернутая газета.
Наконец она сказала:
А нам не будет одиноко?
Вот каким было утро нового мира. Они проснулись и услышали мягкие звуки земли, которая теперь была просто-напросто лугом, города тонули в море травы-муравы, ноготков, маргариток, вьюнков. Сперва они приняли это удивительно спокойно, должно быть, потому, что уже столько лет не любили город, и позади было столько мнимых друзей, и была замкнутая жизнь в уединении, в механизированном улье.
Муж встал с кровати, выглянул в окно и спокойно, словно речь шла о погоде, заметил:
Все исчезли.
Он понял это по звукам, которых город больше не издавал.
Они завтракали не торопясь, потому что мальчик еще спал, потом муж выпрямился и сказал:
Теперь мне надо придумать, что делать.
Что делать? Как... разве ты не пойдешь на работу?
Ты все еще не веришь, да? - Он засмеялся. - Не веришь, что я не буду каждый день выскакивать из дому в десять минут девятого, что Джиму больше никогда не надо ходить в школу. Все, занятия кончились, для всех нас кончились! Больше никаких карандашей, никаких книг и кислых взглядов босса! Нас отпустили, милая, и мы никогда не вернемся к этой дурацкой, проклятой, нудной рутине. Пошли!
И он повел ее по пустым и безмолвным улицам города.
Они не умерли, - сказал он. - Просто... ушли.
А другие города?
Он зашел в телефонную будку, набрал номер Чикаго, потом Нью-Йорка, потом Сан-Франциско. Молчание. Молчание. Молчание.
Все, - сказал он, вешая трубку.
Я чувствую себя виноватой, - сказала она. - Их нет, а мы остались. И радуюсь. Почему? Ведь я должна горевать.
Должна? Никакой трагедии нет. Их не пытали, не жгли, не мучили. Они исчезли и не почувствовали этого, не узнали. И теперь мы ни перед кем не обязаны. У нас одна обязанность - быть счастливыми. Тридцать лет счастья впереди, разве плохо?
Но... но тогда нам нужно заводить еще детей!
Чтобы снова населить мир? - Он медленно, спокойно покачал головой. - Нет. Пусть Джим будет последним. Когда он состарится и умрет, пусть мир принадлежит лошадям и коровам, бурундукам и паукам. Они без нас не пропадут. А потом когда-нибудь другой род, умеющий сочетать естественное счастье с естественным любопытством, построит города, совсем не такие, как наши, и будет жить дальше. А сейчас уложим корзину, разбудим Джима и начнем наши тридцатилетние каникулы. Ну, кто первым добежит до дома?
Он взял с маленькой дрезины кувалду, и пока он полчаса один исправлял ржавые рельсы, женщина и мальчик побежали вдоль берега. Они вернулись с горстью влажных ракушек и чудесными розовыми камешками, сели, и мать стала учить сына, и он писал карандашом в блокноте домашнее задание, а в полдень к ним спустился с насыпи отец, без пиджака, без галстука, и они пили апельсиновую шипучку, глядя, как в бутылках, теснясь, рвутся вверх пузырьки. Стояла тишина. Они слушали, как солнце настраивает старые железные рельсы. Соленый ветер разносил запах горячего дегтя от шпал, и мужчина легонько постукивал пальцами по своему карманному атласу.
Через месяц, в мае, доберемся до Сакраменто, оттуда двинемся в Сиэтл. Пробудем там до первого июля, июль хороший месяц в Вашингтоне, потом, как станет холоднее, обратно, в Йеллоустон, несколько миль в день, здесь поохотимся, там порыбачим...
Мальчику стало скучно, он отошел к самой воде и бросал палки в море, потом бегал за ними, изображая ученую собаку.
Отец продолжал:
Зимуем в Таксоне, в самом конце зимы едем во Флориду, весной - вдоль побережья, в июне попадем, скажем, в Нью-Йорк. Через два года лето проводим в Чикаго.
Через три года - как ты насчет того, чтобы провести зиму в Мехико-Сити? Куда рельсы приведут, куда угодно, и если нападем на совсем неизвестную старую ветку - превосходно, поедем по ней до конца, посмотрим, куда она ведет. Когда-нибудь, честное слово, пойдем на лодке вниз по Миссисипи, я об этом давно мечтал. На всю жизнь хватит, не маршрут - находка...
Он смолк. Он хотел уже захлопнуть атлас неловкими руками, но что-то светлое мелькнуло в воздухе и упало на бумагу. Скатилось на песок, и получился мокрый комочек.
Жена глянула на влажное пятнышко и сразу перевела взгляд на его лицо. Серьезные глаза его подозрительно блестели. И по одной щеке тянулась влажная дорожка.
Она ахнула. Взяла его руку и крепко сжала.
Он стиснул ее руку и, закрыв глаза, через силу заговорил:
Хорошо, правда, если бы мы вечером легли спать, а ночью все каким-то образом вернулось на свои места. Все нелепости, шум и гам, ненависть, все ужасы, все кошмары, злые люди и бестолковые дети, вся эта катавасия, мелочность, суета, все надежды, чаяния и любовь. Правда, было бы хорошо?
Она подумала, потом кивнула. И тут оба вздрогнули.
Потому что между ними (когда он пришел?), держа в руке бутылку из-под шипучки, стоял их сын.
Лицо мальчика было бледное. Свободной рукой он коснулся щеки отца, там, где оставила след слезинка.
Ты... - сказал он и вздохнул. - Ты... Папа, тебе тоже не с кем играть.
Жена хотела что-то сказать.
Муж хотел взять руку мальчика. Мальчик отскочил назад.
Дураки! Дураки! Глупые дураки! Болваны вы, болваны!
Сорвался с места, сбежал к морю и, стоя у воды, залился слезами.
Мать хотела пойти за ним, но отец ее удержал:
Не надо. Оставь его.
Тут же оба оцепенели. Потому что мальчик на берегу, не переставая плакать, что-то написал на клочке бумаги, сунул клочок в бутылку, закупорил ее железным колпачком, взял покрепче, размахнулся - и бутылка, описав крутую блестящую дугу, упала в море.
«Что, - думала она, - что он написал на бумажке? Что там, в бутылке?»
Бутылка плыла по волнам.
Мальчик перестал плакать.
Потом он отошел от воды и остановился около родителей, глядя на них; лицо ни просветлевшее, ни мрачное, ни живое, ни убитое, ни решительное, ни отрешенное, а какая-то причудливая смесь, словно он примирился со временем, стихиями и этими людьми. Они смотрели на него, смотрели дальше, на залив и затерявшуюся в волнах светлую искорку - бутылку, в которой лежал клочок бумаги с каракулями.
«Он написал наше желание? - думала женщина. - Написал то, о чем мы сейчас говорили, нашу мечту?»
Или написал что-то свое, пожелал для себя одного, чтобы проснуться завтра утром - и он один в безлюдном мире, больше никого, ни мужчины, ни женщины, ни отца, ни матери, никаких глупых взрослых с их глупыми желаниями, подошел к рельсам и сам, в одиночку, повел дрезину через одичавший материк, один отправился в нескончаемое путешествие, и где захотел - там и привал.
Это или не это? Наше или свое?..
Она долго глядела в его лишенные выражения глаза, но не прочла ответа, а спросить не решилась.
Тени чаек парили в воздухе, осеняя их лица мимолетной прохладой.
Пора ехать, - сказал кто-то.
Они поставили корзину на платформу. Женщина покрепче привязала шляпу к волосам желтой лентой, ракушки сложили кучкой на доски, муж надел галстук, жилет, пиджак и шляпу, и все трое сели на скамейку, глядя в море, - там, далеко, у самого горизонта, поблескивала бутылка с запиской.
Если попросить - исполнится? - спросил мальчик. - Если загадать - сбудется?
Иногда сбывается... даже чересчур.
Смотря чего ты просишь.
Мальчик кивнул, мысли его были далеко. Они посмотрели назад, откуда приехали, потом вперед, куда предстояло ехать.
До свиданья, берег, - сказал мальчик и помахал рукой.
Дрезина покатила по ржавым рельсам. Ее гул затих и пропал. Вместе с ней вдали, среди холмов, пропали женщина, мужчина, мальчик.
Когда они скрылись, рельсы минуты две тихонько дребезжали, потом смолкли. Упала ржавая чешуйка. Кивнул цветок.
Море сильно шумело.
Рэй Брэдбери
1 Монтерёй, Пало-Альто - небольшие города в штате Калифорния, США.
Вопросы и задания
- Рассказ «Каникулы» - довольно сложный. Внимательно прочитайте его и подумайте, о чем, сочетая фантастику и реальность, хочет рассказать нам автор, о чем предупредить.
- Прочитайте рассказ вслух. Почему вокруг была такая странная тишина: «Море было неспокойно, и море молчало»? Почему железная дорога была сложена «из ржавчины»? Почему, наконец, путь был разрушен?
- Брэдбери рисует картину мира, из которого несколько месяцев назад ушли люди. Что заставило их уйти? Что же происходит с оставшимися? Можно ли быть счастливыми без людей и без привычных дел?
- О каком мире мечтают отец и мать из этой маленькой семьи? Как строят они свои жизненные планы? Почему заплакал муж и пожелал вернуть все назад: и людей, и суету, и работу, и надежды, и чаянья, и любовь?
- Как вы думаете, о чем написал мальчик в записке? Почему мать боялась, что в записке сына - не их мечта?
- Как вы определите смысл рассказа, его название? Что волнует писателя и от чего предостерегают людей его произведения?
- Что Рэй Брэдбери считает самым главным для писателя? В чем видит «радость писать»?
- «Одно или два произведения перейдут в следующий век... Я так говорю, потому что вижу, как относятся к моим книгам сегодняшние дети - они любят их не меньше, чем дети прежних десятилетий. Это важней всего», - писал Рэй Брэдбери. Согласны ли вы с писателем? Любите ли вы его произведения? Чем интересны его жизнь и творчество?
решение самому убить Муму?
3.Что заставило Герасима уйти из дома барыни?
4.Почему рассказ Тургенева назван "Муму", а не "Герасим"?
найдите метафоры и описание русского пейзажа из стиха б.пастернака"рождественская звезда" Стояла зима.Дул ветер из степи.
И холодно было младенцу в вертепе
На склоне холма.
Его согревало дыханье вола.
Домашние звери
Стояли в пещере.
Над яслями тёплая дымка плыла.
Доху отряхнув от постельной трухи
И зёрнышек проса,
Смотрели с утёса
Спросонья в полночную даль пастухи.
Вдали было поле в снегу и погост,
Ограды, надгробья,
Оглобля в сугробе,
И небо над кладбищем, полное звёзд.
А рядом, неведомая перед тем,
Застенчивей плошки
В оконце сторожки
Мерцала звезда по пути в Вифлеем.
Она пламенела, как стог, в стороне
От неба и Бога,
Как отблеск поджога,
Как хутор в огне и пожар на гумне.
Она возвышалась горящей скирдой
Соломы и сена
Средь целой Вселенной,
Встревоженной этою новой звездой.
Растущее зарево рдело над ней
И значило что-то,
И три звездочёта
Спешили на зов небывалых огней.
За ними везли на верблюдах дары.
И ослики в сбруе, один малорослей
Другого, шажками спускались с горы.
И странным виденьем грядущей поры
Вставало вдали всё пришедшее после.
Все мысли веков, все мечты, все миры.
Всё будущее галерей и музеев,
Все шалости фей, все дела чародеев,
Все ёлки на свете, все сны детворы.
Весь трепет затепленных свечек, все цепи,
Всё великолепье цветной мишуры...
...Всё злей и свирепей дул ветер из степи..
...Все яблоки, все золотые шары.
Часть пруда скрывали верхушки ольхи,
Но часть было видно отлично отсюда
Сквозь гнёзда грачей и деревьев верхи.
Как шли вдоль запруды ослы и верблюды,
Могли хорошо разглядеть пастухи.
- Пойдёмте со всеми, поклонимся чуду,-
Сказали они, запахнув кожухи.
От шарканья по снегу сделалось жарко.
По яркой поляне листами слюды
Вели за хибарку босые следы.
На эти следы, как на пламя огарка,
Ворчали овчарки при свете звезды.
Морозная ночь походила на сказку,
И кто-то с навьюженной снежной гряды
Всё время незримо входил в их ряды.
Собаки брели, озираясь с опаской,
И жались к подпаску, и ждали беды.
По той же дороге, чрез эту же местность
Шло несколько ангелов в гуще толпы.
Незримыми делала их бестелесность,
Но шаг оставлял отпечаток стопы.
У камня толпилась орава народу.
Светало. Означились кедров стволы.
- А кто вы такие? - спросила Мария.
- Мы племя пастушье и неба послы,
Пришли вознести вам обоим хвалы.
- Всем вместе нельзя. Подождите у входа.
Средь серой, как пепел, предутренней мглы
Топтались погонщики и овцеводы,
Ругались со всадниками пешеходы,
У выдолбленной водопойной колоды
Ревели верблюды, лягались ослы.
Светало. Рассвет, как пылинки золы,
Последние звёзды сметал с небосвода.
И только волхвов из несметного сброда
Впустила Мария в отверстье скалы.
Он спал, весь сияющий, в яслях из дуба,
Как месяца луч в углубленье дупла.
Ему заменяли овчинную шубу
Ослиные губы и ноздри вола.
Стояли в тени, словно в сумраке хлева,
Шептались, едва подбирая слова.
Вдруг кто-то в потёмках, немного налево
От яслей рукой отодвинул волхва,
И тот оглянулся: с порога на Деву,
Как гостья, смотрела звезда Рождества.
наша мысль. Будем же учиться хорошо мыслить: вот основной принцип морали.
Ломоносов - самый известный российский просветитель, родился в бедной крестьянской семье зимой 1711 года. С малых лет Михаил помогал своему отцу-помору, плавая с ним на судах по Белому морю и в Северо-Ледовитый океан. Обладая природной тягой к знаниям, Михаил Васильевич уже в 14 лет обучился грамоте, прочитав все доступные ему на тот момент книги.
Понимая, что «выйти в люди» в своей приморской деревеньке Мишлинская не возможно, Ломоносов отправляется в Москву (1730г). Где через год, пойдя на обман, (Михаил Васильевич выдает себя за дворянина) поступает в Московскую академию. Ломоносов краткое сообщение Здесь он получает хорошую подготовку, в совершенстве овладев латынью и другими науками.
В 1736 году Ломоносова переводят в университет при академии наук в Петербурге, откуда его отправляют учиться на 3 года в Марбургский университет (Германия). Затем Ломоносов продолжает свое образование в Фрайбурге, где углубляется в физику и химию. В этих науках, впрочем, как и в астрономии, геологии, географии и других науках, Михаил Васильевич сделал много открытий, некоторые из которых легли в основу исследований будущих поколений. Так, Ломоносов открыл наличие у Венеры атмосферной оболочки, обозначил основы литературного русского языка, внес огромный вклад в молекулярную теорию тепла.
Вернувшись в Россию в 1741 году, Ломоносов быстро становиться профессором химии в академии, которую он закончил несколько лет тому назад в Петербурге. Через 7 лет после возвращения на Родину, Ломоносов создает свою первую химическую лабораторию, где многие приборы для исследований создает самостоятельно.
Начиная с 1742 года, Ломоносов читает лекции в Академии наук. Эти публичные лекции Михаил Васильевич ведет исключительно на русском языке, считая многих иностранцев, работавших рядом с ним, «неприятелями наук российских». В 1755 году выходит одно из выдающихся работ Ломоносова - "Российская грамматика", первое публичное издание по русскому языку, получившее широкую известность. В этом издании Михаил Васильевич дает четкое разделение светского и церковного языка. Огромное значение имеют труды Ломоносова, направленные на создание русской стилистики.
Талант этого великого человека проявился и в поэзии. Ломоносов краткое сообщение Михаил Васильевич за всю свою жизнь написал много очень красивых произведений, которые приурочил к важным государственным событиям в России. Его оды изобилуют патриотическими нотами, восторженными метафорами и риторическими вопросами. Известен Ломоносов и по надписи на статуи Петра Великого, в которой он выразил свое восхищение царю-реформатору, ведь без этих реформ бедный мальчик-помор Михайло Ломоносов не смог бы стать одной из знаковых фигур в истории России. Умер Михаил Васильевич в 54-ти летнем возрасте. Его похороны состоялись на Лазаревском кладбище (Александро-Невская лавра) 8 апреля 1765 года. Ломоносов краткое сообщение
Пусть человеку нет никакой выгоды лгать – это ещё не значит, что он говорит правду: лгут просто во имя лжи.
Где происходит действие повести?а) в Крыму;
б) на Украине;
в) в России.
2. Назови главного героя повести
а) Левко
б) голова
в) винокур;
г) десятский
4. Чем вызван гнев головы на Левко?
а) шатается Бог знает где;
б) повесничает;
в) шалит с хлопцами;
г) сам хочет жениться
5. Отчего на Христов праздник ни одного злого духа не бывает на земле?
а) Бог сходит по высокому дереву на землю;
б) Бог сходит по лестнице
6. Чей дом пугал Ганну?
а) десятского;
б) Сотника;
в) головы
7. Ганна сравнивала пруд с
а) дитя в люльке
б) бессильный старец
8. В каком порядке рассказано о событиях в заброшенном доме?
а) ночной поединок с кошкой;
б) чёрная работа;
в) самоубийство;
г) смерть сотниковой жены;
д) панночку выгоняют из дома;
е) свадьба сотника;
ж) поиски мачехи
9. Кто танцевал гопак посреди улицы и перепутал свой дом?
а) козак;
б) Левко;
в) Каленик;
г) парубок
10. Голова провожал в Крым:
а) Екатерину II;
б) Петра I;
в) свояченицу;
11. Что такое тавлинка?
а) табакерка;
б) кабак;
в) трубка;
г) сумка
12. Одинокий глаз головы зорче всего подмечал
а) непорядки;
б) хорошенькую поселянку;
в) царский поезд
13. В саду у Ганы Левко узнал в сопернике:
а) молодого хлопца;
б) Каленика;
в) голову
14. О чём был страшный рассказ винокура?
а) о винокурне;
б) о галушках;
в) о жадности
15. Кого едва не сожгли голова, писарь и винокур?
а) ведьму;
б) свояченицу;
в) Ганну;
г) панночку
16. Чей это портрет? «Приветливая головка с блестящими очами, тихо светившими сквозь тёмно-русые волны волос… Длинные ресницы её были полуопущены на глаза. Вся она была бледна, как полотно, как блеск месяца, но как чудна, как прекрасна!»
а) Ганна;
б) свояченица;
в) панночка
17. В какую игру играли утопленницы?
а) в ворону;
б) в лапту;
в) в гуси-лебеди
18. Какой предмет-помощник даёт утопленница Левко?
а) меч-кладенец;
б) скатерть-самобранку;
в) записку;
г) клубок
19. Чем оканчивается повесть?
а) свадьбой;
б) описанием ночи;
в) мытарствами Каленика
20. Кого напоминает главный герой?
а) былинного богатыря;
б) героя приключенческого романа;
в) героя народной сказки
21. Как строится повествование «Майской ночи…»?
а) последовательный рассказ о событиях от лица автора;
б) рассказ о событиях от лица главного героя;
в) сюжет состоит из нескольких глав, каждая из которых имеет своего рассказчика
22. Какие пейзажные зарисовки даёт Гоголь в повести?
а) украинская ночь;
б) российский полдень;
в) описание сада Ганы;
г) описание пруда
Автор хочет сказать нам, что нельзя быть эгоистами, думать только о себе, как мама и пала мальчика из этого рассказа. Они захотели отдохнуть ото всех, избавиться от окружающих их проблем, волнений, тревог, просто попутешествовать, а потом бы их род угас вместе с Джимом, и на земле жили бы «более достойные существа» - растения, животные. Но они совершенно не подумали о том, что их сын может этого не хотеть. Совершенно не подумали о том, что другие люди - тоже живые и они тоже чего-то хотят: жить в этом мире, работать, играть, возможно, они тоже хотят избавиться от всех в этом мире, кроме своей семьи. И родители мальчика были наказаны: вместе с неприятными им людьми, с заботами, с тревогами, проблемами, они избавились и от всего хорошего, что у них было - от дружбы, любимой работы, каких- либо отношений и чувств... Они получили бесконечные каникулы, бесчувственное, бесстрастное существование в пустом мире. Брэдбери считает, что жить, в полном смысле этого слова, без чувств, без интереса, без радости, без ненависти, без любви, без увлеченности, без возмущения невозможно. И он прав. Эта семья не отдыхает, она влачит свое никому не нужное существование.
Брэдбери очень много пишет об огромном и сложном, требующем бережного отношения мире ребёнка. Ведь каждый человек с присущим только ему характером - это тоже своего рода «космос». Грусть мальчика, расстающегося со своим отцом, покидающим Землю, доброта подростка, встретившегося с неведомым существом из океана и протестующего против жестоко прагматичного к нему отношения, страсть к путешествию, к неведомому… - все это находит отражение на страницах книги Брэдбери. Писатель говорит: «В наше время радость существования заключается в том, чтобы помогать подросткам отыскивать пути к новым рубежам…
