В последнее время популярна версия «комфортного» христианства, где человек – огромная ценность. А Господь эту ценность осторожно взращивает, нежно оберегает, защищает, давая ей развиться в полную силу. Если любить – то только из состояния ресурсности, если Господь – то только бережный, щадящий чувства и дающий надежду, прощающий, милующий, бесконечно благой. Если прощение – то мгновенное, если жизнь во Христе – то исключительно лучезарная и безоблачная… Есть в этой теории тонюсенькая, едва различимая грань: акцент на избегании любого дискомфорта, внутреннего и внешнего. Тепличные условия.

Да, Господь бережно ведет человека по жизни, питает, дает силы, да, Его любовь огромна, да, человек превыше служебных духов и величайшая ценность… Но что насчет изменения себя, несения своего креста? Даже слова «крест» мы как-то стараемся избегать. Христианство, пожалуй, самая неудобная религия из всех, она не предлагает сытость, стабильность и спокойствие на этой земле… Стоит немного сместить акцент и чуть сильнее сфокусировать взгляд на бесконечной любви Бога к нам, и начинает казаться, что комфорт – это все, что обещает Христос. А между тем Он обещает вовсе не это:

«Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел. Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир. Изгонят вас из синагог; даже наступает время, когда всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу. (Ин. 15:18-20)«

Отчего же нам так неприятна бывает мысль о дискомфорте? Почему мы хотим, чтобы Господь нас только оберегал от зла? Почему мы бежим от обличений и трудностей? Бережность и любовь Бога, забота – только лишь о поощрении?

Неудобная религия

В одном из интервью Льюиса спросили: «Какая религия дает самое большое счастье?». Он ответил:

«По-моему, поклонение самому себе, пока оно держится. Я знаю человека лет восьмидесяти, который восхищается собой с самого раннего детства и, как ни жаль, живет на удивление счастливо. Я не ставлю вопроса так. Вы, наверное, знаете, что я не всегда был христианином, и обратился я не для того, чтобы обрести счастье. Я понимал, что бутылка вина даст мне его скорее. Если вы ищете религию, от которой ваша жизнь станет удобнее и легче, я бы вам не советовал избирать христианство. Вероятно, есть какие-нибудь американские таблетки, они вам больше помогут». 

Что же получается? Самая неудобная религия? Но почему?

Прощать того, кто прощения недостоин, любить даже тогда, когда тебе делают больно, отрекаться от себя, когда есть важные цели и уникальный собственный взгляд. Трудно. Вдвойне трудно тому, кто приходит в церковь, имея багаж непрожитой внутренней боли.

Побег от боли и побег от Бога

Всё и всюду должно привести нас к себе самим. Таким, какие мы есть, без прикрас, масок и вранья. Как часто Господь посылает нам людей, которые затрагивают наши болевые точки, чтобы мы посмотрели вглубь своего сердца. Опрокидывает сосуд нашей души. Но мы бежим. От боли, честности перед собой и дискомфорта, с которым сопряжены внутренняя духовная жизнь и перемена жизни. Мы бежим от голоса совести, через который Господь говорит нам:

«Смотри. Не закрывай глаз. Что ты видишь? Не бойся! Ты больше, чем та грязь, которую увидишь в себе. Я дам тебе сил. Не за грязь Я отдал Свою жизнь. Выберешь ли Меня? Примешь ли от Меня все, что Я дам? Возьмёшь ли лекарство? Любишь ли Меня? Веришь ли Мне? Пойдешь ли за мной?»

Но часто мы опускаем глаза и бежим прочь. От всего, что напоминает нам о том, какая внутри бездна и огромная пустота. Пустота без любви. Мы любим словами, а в сердце лишь холод.

Отвергнуться себя чаще означает поставить себя в такие условия, при которых ты не выбираешь, а принимаешь. Иногда боль. Иногда нужду. Иногда обличения. Чтобы выздороветь духовно, нужно принять горькое лекарство. Но мы не доверяем Богу. Кажется, убери из жизни все раздражители, создай принимающую среду – и непременно разовьешься во что-то большее. Иногда мы не верим, что Господь даст сил, наполнит радостью. Иногда не считаем наши грехи такими уж серьезными. Иногда сомневаемся, что наше терпение превратится не в бесконечную муку, а в светлую боль, с какой рождается новый человек для вечности. Мы видим горькую таблетку, и ужасаемся от ее вкуса, забывая, Кем и для чего она даётся.

Любить себя и считать ценностью свою ранимость, сверхчувствительность и набор простых противоречивых качеств, которые присущи людям эстетическим и творчески одаренным, тонким – такая маленькая зеркальная подмена… Холить и лелеять себя, желать поместить себя в некий психологически комфортный вакуум и никогда не сталкиваться с трудностями. Как же популярен такой взгляд!

Популярен неслучайно. Люди с огромными психологическими проблемами, приходя в церковь, видят в православном вероучении то, что привыкли видеть в своей жизни – и это цементирует их невроз. Искривление. Культ страданий. Смиряйся и терпи! Читай: «Ты недостоин ничего хорошего.» Но любое напоминание о боли будет отдавать гулким эхом в висках и рождать страх. Страх, от которого человек и будет бежать. Единственный путь уйти от невроза в таком случае – акцентироваться на том, что Господь любит, Он благ, Он не покинет, Он не сделает больно. Но Бог не пассивно наблюдает и готов оправдать все, что делает человек, Ему не все равно, какой путь он выберет! Такой перекос, при котором Бог отошел в сторону и не мешает жить, мирится с грехом в тебе, сплетается с другой проблемой. Многие пытаются сказать о христианстве внешним людям с позиции любви, показать полноту радости, жизнь с избытком, но избегают темы проблем, кризисов и любого упоминания о скорбях, которые должны чему-то учить.

Переплавляя огнем

Быть с Богом – безмерная радость, но необходимо пройти горнило очищения. Недаром Господа сравнивают с искусным ювелиром, который из рудника берет грязный металл и очищает его от примесей, переплавляя в огне испытаний. Передержи металл – и он сломается, недодержи в огне – останется хрупким. Как понять, что металл готов? Если видишь в нем свое отражение. Господь часто показывает нам наше отражение – через ту разницу, что отделяет нас с Ним. Показывает зеркало, в котором мы способны отчетливо увидеть свои грехи, но мы спешим отвести глаза и разбить его, как и любое напоминание о нашем несовершенстве и падении.

О. Алексий Уминский сказал такую удивительную фразу:

«Вдумаемся в слова апостола: Страшно впасть в руки Бога живого! (Евр. 10: 31). Это значит страшно оказаться в его объятиях, страшно именно потому, что не сгореть в огне может только сам огонь. Если, продвигаясь по этому пути, идя в объятия Божии, мы сами становимся огнем, то тогда никогда и не сгорим.»

Пророк Малахия называет Бога «огнем расплавляющим и щелоком очищающим».

«Огонь не сжигает напрочь и щелок не разъедает до конца: и то и другое – лишь Его орудия к исправлению человека, которого уже нельзя исправить иначе, слишком много в нем испорчено и искорёжено. Но Бог, тем не менее, желает исправить и очистить. Да, это болезненный, неприятный тяжелый путь – но он ведет к спасению, а увиливание и лицемерие – к погибели. Путь мучительный, но это не признак Его нелюбви или Его отвержения: напротив – свидетельство самой настойчивой и требовательной любви к погибающему в грехах человеку. Это путь жизни. [1]«

Страх видеть себя

Только глубоко копаясь внутри себя, можно обнаружить бездонный колодец со множеством ступеней вниз. И чаще там красота и уродство переплетаются друг с другом. Невозможно тогда не ощутить, что тебе нужен Господь, Его рука, Его помощь, чтобы справиться с этим. Смотреть на свою боль, обнажиться, честно и без прикрас увидеть свою изнанку и не сойти с ума очень сложно, если всю жизнь тебя никто не любил. Красота меркнет, а уродство застилает глаза.

Страх того, что никто не может полюбить меня таким, какой я есть, замыкает человека на себе, он варится в котле собственных переживаний. И совершенно забывает о Боге, он уже не доверяет Ему.

Недоверие

Но и это недоверие бывает разное. Иона был призван к язычникам в Ниневию сказать о гневе Божьем и суде, но решил бежать. Причина бегства – доверие только себе. «Я никуда не пойду, потому что знаю, что Ты благ и простишь их, я не вижу смысла идти, я лучше знаю и эту бессмысленность выполнять не буду.»

«И увидел Бог дела их, что они обратились от злого пути своего, и пожалел Бог о бедствии, о котором сказал, что наведет на них, и не навел. Иона сильно огорчился этим и был раздражен. И молился он Господу и сказал: о, Господи! не это ли говорил я, когда еще был в стране моей? Потому я и побежал в Фарсис, ибо знал, что Ты Бог благий и милосердый, долготерпеливый и многомилостивый и сожалеешь о бедствии. И ныне, Господи, возьми душу мою от меня, ибо лучше мне умереть, нежели жить. И сказал Господь: неужели это огорчило тебя так сильно? (Ион.3:10 -4:1-4)«

Бывает недоверие, основанное на страхе и отрицании: я не верю, что действительно нужен Тебе, я боюсь Тебя, я не знаю, чего мне ожидать и это ожидание меня томит и изводит, и поэтому я не выбираю Тебя.

Гнев Божий не бывает без любви

Часто нам рисуется образ господина, карающего и испепеляющего нас за наши грехи, дающего тяжелый крест или противоположность – совершенно равнодушно на эти грехи смотрящего, добродушного, ничего от меня не ждущего.

Вспомним сцену шествия Христа на Голгофу. Когда Тот ослабел и изнемог, Его крест помогал нести Симон Киринеянин.  Господь не оставляет нас один на один с трудностями, когда наш крест становится слишком неподьемным для нас, Он дает нам мир и благодать, радость и то, что согреет наше сердце лучше всего. Он знает нас изнутри лучше, чем кто-либо другой.

Прежде всего, великое наше утешение – в том, что Господь призывает нас следовать за Ним.  Посмотрите, в какое отчаяние впадают неверующие при наималейшем ударе! Как они бунтуют против неба и земли от одного игольного укола! Как беспомощно гнутся из стороны в сторону, ища опоры и защиты в пустоте мира, хотя и считают весь мир одной отчаянной пустотой, не могущей дать им ни опоры, ни защиты! Потому Господь призывает нас идти за Ним. Только идя за Ним, мы сможем понести крест свой. В Нем найдем мы силы, храбрость и утешение. Он будет для нас светом на темном пути, здравием в болезни, другом в одиночестве, радостью в скорби и богатством в нищете. Болящему телесно оставляют горящий свет на всю ночь. И в ночи жизни этой нам необходим негасимый свет Христов, который будет умягчать нашу боль и поддерживать надежду на рассвет. [2]

И все, что нам остается – довериться Богу, какой бы багаж проблем и грехов у нас не был. Довериться не чисто внешне, не заслониться от Него выполнением какого-то ритуала, но довериться внутренне. Верить в то, что все происходит не случайно. Не возводить вокруг себя и, особенно, в сердце баррикады с колючей проволокой. Не отталкивать с помощью защиты личных границ тех людей, что могут показать нам что-то в нас самих. Учиться смотреть, не отводя глаз! Не врать себе и Богу. Не ждать одного комфорта или одних испытаний. Открыться навстречу Свету, дать переплавить себя в золото и серебро. ДАТЬ ЕМУ МЕСТО БЫТЬ!  Быть в самой сердцевине нашей жизни, вне зависимости от того, что происходит: горе настигло или случилась внезапная радость.  И самое главное – дать Ему место быть внутри сердца!  Дать прикоснуться к нам Свету с тем, чтобы мы смогли стать светом для всех остальных.

Литература

[1]Дарья Сивашенкова

[2 ]Святитель Николай Сербский. «Беседы. Неделя третья Великого поста, Крестопоклонная. Евангелие о кресте и спасении души.»