Свято-Владимирская духовная семинария, расположенная в штате Нью-Йорк – одно из ключевых мест в истории Русского Зарубежья. Среди равных ему по значению можно назвать, наверное, лишь русское кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, Свято-Сергиевский институт, семинарию в Джорданвилле и памятник генералу Власову на русском кладбище в нью-йоркском Ново-Дивеево. Эти места принадлежат к разным юрисдикциям Православной Церкви, несут разную смысловую окраску, но при этом являются неотъемлемой частью Зарубежья во всем его многообразии. Быть может, у нас получится со временем сделать обзор истории каждого из этих мест, но сегодня мы будем говорить о Свято-Владимирской семинарии. Чем же она так интересна и что выделяет ее?
Сразу скажу, что в Православной Церкви в Америке, помимо этой семинарии, есть еще две: Свято-Тихоновская в Пенсильвании и Свято-Германовская на Аляске. Но именно семинария, названная в честь святого Владимира, стала интеллектуальным центром. В разное время ей руководили такие люди, как протоиерей Георгий Флоровский и протопресвитер Александр Шмеман, в ее стенах преподавал отец Иоанн Мейендорф, а выпускниками стали Эфиопский Патриарх Абуна Павел и митрополит Токийский Даниил, ныне действующий глава Японской Православной Церкви. К слову, влияние Шмемана было столь сильным, что семинарию даже называли в шутку «Шмеманария». При этом отцы Шмеман и Флоровский много лет были в серьезном конфликте, а назначение Шмемана деканом семинарии означало крутой поворот во всем курсе и укладе семинарской жизни.
Сегодня мы попытаемся поговорить об истории семинарии и увидеть ее изнутри.
Семинария была основана в 1938 году, то есть в год 950-летия Крещения Руси. В результате выбор небесного покровителя был весьма ожидаем, и семинария получила имя в честь святого князя Владимира. Первые годы жизни семинарии были связаны с жуткой теснотой и огромным количеством материальных проблем. Хотя бывает ли время, когда нет материальных проблем? Особенно если речь идет о церковном образовании.
Имена первых деканов (а фактическое руководство семинарией осуществляет человек с должностью «декан») мало известны широкой общественности, за исключением лишь архиепископа Иоанна (Шаховского), который принял активное участие в попытке приобрести Ватиканский список Казанской иконы Божией Матери. Епископ Макарий (Ильинский), впоследствии митрополит, известен своими сложными отношениями с американским православием. Владыка Макарий вернулся в юрисдикцию Московского Патриархата, что привело к серьезному конфликту с соратниками по семинарии. Схожая история и канонические проблемы случились и у выпускника Казанской духовной академии архиепископа Дионисия (Дьяченко), второго в истории семинарии декана.
Архиепископ Иоаннн (Шаховской) стал третьим деканом семинарии, и при нем жизнь семинарии стала входить в новое русло. Однако, по-прежнему оставались нерешенными материальные проблемы, у семинарии не было своего здания и полноценного признания со стороны научных кругов. Решить эти вопросы предстояло двух людям, о которых мы уже говорили выше.
Четвертым руководителем семинарии, приглашенным для этого специально из Парижа, стал протоиерей Георгий Флоровский. С его назначением все в семинарии ожидали мира и интеллектуального роста. Собственно говоря, этот рост произошел. Отец Иоанн Мейедорф, известный историк и богослов, писал, что во многом признание семинарии как учебного заведения в американских образовательных кругах являлось заслугой личных связей и контактов отца Георгия. «Лишь благодаря его огромному личному авторитету получила признание в академических и богословских кругах страны»[1].
При всем академизме и глубокой образованности, Флоровский не мог самостоятельно решить все проблемы семинарии. Постепенно разворачивался конфликт между учителем и учеником. Флоровский и Шмеман спорили друг с другом о подходе к образованию, о самом принципе, на котором должно базироваться православное богословское образование в Америке. Об этом мы уже рассказывали подробно[2].
Не будем вновь пересказывать написанное и опубликованное, и лишь оставим несколько небольших зарисовок. Шмеман и Флоровский – это два принципиально разных человека. Обоих можно охарактеризовать словом «непростые». Однажды зашел спор о понятии «отцы Церкви».
В итоге, «Флоровский, который не страдал ложной скромностью, относился к этому наименованию вполне серьезно и однажды на замечание одного неправославного богослова на экуменическом съезде о том, что «Отцы Церкви уже в прошлом», ответил: «Нет, Отцы Церкви не умерли. Я-то ведь жив!»[3].
Хотя и уже не очень молодой, но все еще горячий Шмеман также не всегда мог похвастаться сдержанностью. В итоге конфликт развивался и закончился отставкой Флоровского. Шмеман занял должность, на которой пробудет до конца своих дней. Суть их спора была в том, что «Шмеман — это пастырь и миссионер для широкой аудитории. Он был готов говорить со всеми людьми и рассказывать им о Православии. Именно такой человек стал «апостолом Америки», смог сделать многое для автокефалии американского Православия. Флоровский был представителем «другой школы», иного понимания веры. Это было Православие для узкого круга интеллектуалов, недоступное для большинства внешних людей»[4].
Перед молодым деканом стояли огромные задачи и не менее огромные проблемы. И важнейшей из них было отсутствие собственного здания. Матушка Иулиания Шмеман в своей книге «Моя жизнь с отцом Александром» так описала решение этого вопроса. «Став ректором, отец Александр начал собирать совет попечителей, который мог бы помочь дальнейшему росту и развитию семинарии. Он заслужил доверие многих замечательных людей, которые с энтузиазмом согласились участвовать в этом деле. Юристы, бизнесмены и представители других уважаемых профессий объединились, чтобы помогать семинарии как финансово, так и в качестве консультантов»[5].
В итоге вопрос был решен. Семинария обрела свой дом. А отец Александр на долгие годы остался ее бессменным руководителем. В своих «Дневниках» он писал так: «Извне семинарию отождествляют больше всего со мной («шмеманария»)»[6].
После перехода отца Александра в Вечность семинария пошла курсом, заложенным им. Сначала ее возглавил протопресвитер Иоанн Мейендорф, друг Шмемана, а затем протопресвитер Фома Хопко, его зять. Имя отца Иоанна широко известно всем, кто учился в духовных учебных заведениях. Его книги по патрологии и истории Церкви являются неотъемлемой частью семинарского или теологического образования.
И далее в истории семинарии мы видим, как постепенно меняются имена руководителей, будь то Фома Хопко или Иоанн Бер, но уже не меняется курс. Курс, заложенный «апостолом Америки» отцом Александром Шмеманом и сформированный в непростых условиях бытия, когда была главная цель – проповедь Православия на целом континенте и обеспечение кадрами целой Поместной Православной Церкви.
[1] Мейендорф И. Ф. Жизнь, достойная восхищения // Альфа и Омега. 1994. — № 3. — C. 123—132.
[2] https://vera21.ru/%D1%88%D0%BC%D0%B5%D0%BC%D0%B0%D0%BD-%D0%B8-%D1%84%D0%BB%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9-%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D1%84%D0%BB%D0%B8%D0%BA%D1%82-%D0%B4%D0%B2%D1%83%D1%85-%D0%B1%D0%BE%D0%B3/
[3] Там же.
[4] Там же.
[5] Шмеман Иулиания. Моя жизнь с отцом Александром. https://azbyka.ru/otechnik/Aleksandr_Shmeman/moja-zhizn-s-ottsom-aleksandrom/#0_19
[6] Шмеман Александр, протопресвитер. Дневники. https://predanie.ru/book/70829-dnevniki/#/toc3
Отправляя сообщение, Вы разрешаете сбор и обработку персональных данных. Политика конфиденциальности.