Апостол Америки

Дорогие друзья! Продолжаем наши беседы о Русском Зарубежье. И сегодня мы будем говорить об одном из наиболее выдающихся его представителей – протопресвитере Александре Шмемане. О нем слышали практически все: верующие и неверующие, православные и инославные.  И даже те, которые слышали фамилию, но не знают, к какой Церкви он принадлежал, о чем писал и проповедовал.  Некоторые живут штампом «Шмеман – это либерал, все либеральное – плохое». Другие, наоборот, слишком некритично воспринимают его труды, забывая, что даже у святых были неточности и спорные мнения.  Но и те, и другие зачастую не всегда знают биографию отца Александра.

На данный момент в ней почти не осталось «белых пятен». И садясь за эту статью, пришлось много размышлять, как избежать повтора и без того известного материала и, вместе с тем, максимально подробно рассказать о жизни «апостола Америки». Поэтому совместно с редакцией портала мы приняли решение написать две статьи: одну про жизнь, а  другую про учение отца Александра. 

Шмеман — дитя эмиграции

Отец Александр Шмеман, выдающийся литургист и богослов, никогда не был в России.  За это многие  его сильно критиковали и ругали. В одной из прошлых статей, где мы говорили о политических взглядах русской эмиграции, уже рассказывалось о том, что отец Александр как бы  избегал поездки в Россию.

«Для него Россия была мечтой, любовью, устремлением, частью культуры и много чем иным. Он любил русскую культуру и литературу, разбирался в ней. Кстати, учился в кадетском корпусе в Версале и на всю жизнь сохранил любовь к русской армии и русскому офицеру.   Но он никогда не был в России!»[1].

Итак, Шмеман родился в Эстонии, а почил в Нью-Йорке. Между двумя этими точками были Белград и любимый Шмеманом Париж, где он учился, женился и стал священником.  Отец Александр всегда воспринимал себя именно как дитя эмиграции. И именно так говорил о себе:

«Я с детства рос в эмиграции, столько слышал, столько было показано мне образов России, столько было употреблено символов и образных выражений, которые стали почти что клише! Сколько я слышал о Святой Руси, сколько было в этих разговорах часто триумфализма, сколько было поверхностностей, иногда озлобления, ожесточения!»[2]

В этой статье предлагаю поговорить о менее известных фактах жизни отца Александра.

Историк Церкви

В сознании большинства людей, читавших или хотя бы слышавших об отце Александре Шмемане, он однозначно ассоциируется с литургическим богословием. Да, это верно. Литургика – главное направление его интересов. «Мой предмет в богословии — литургика»[3] – говорит Шмеман о себе.

Кстати, сам отец Александр любил одну интересную интеллектуальную игру: он «ставил оценки» русским писателям. То есть анализировал отрывки произведений, в которых встречаются свадьбы, похороны и все, что связано с религиозными обрядами, и проверял насколько точно описано с точки зрения богослужения. Удивительно, но «пятерка» только одна – у Чехова. Все остальные не сдали или сдали плохо.  Так, Пушкин в день Святой Троицы говорил о молебне,  хотя по уставу положена вечерня, а не молебен. Тургенев на смертном одре нигилиста Базарова совершает Миропомазание, а не соборование и так далее. 

Но начинал Шмеман как историк Церкви. Более того, даже переводил в качестве текста для докторского экзамена произведение святителя Марка Эфесского. Трактат «О воскресении»[4] в переводе Шмемана и с его комментариями  был даже издан и сейчас доступен. От серьезного увлечения историей осталась книга «Исторический путь Православия», с которой обязательно нужно познакомиться каждому интересующемуся данным аспектом жизни Церкви, а также отдельные лекции, например, «Догматический союз. Вступительная лекция в курс истории Византийской Церкви, прочитанная 11 октября 1945 – года»[5].

Но потом отец Александр поменял свое отношение к Византии.

«Я люблю Православие и всё больше и больше убеждён в его истине, и всё больше и больше не люблю Византии, Древней Руси, Афона, то есть всего того, что для всех – синоним Православия»[6].

Эту фразу можно понимать по-разному.  Но если внимательно прочитать труды отца Александра, то становится ясно одно:

он очень не любил подмены. Подмены Православия чем-то иным: Русью, Афоном, четками, чем угодно, но подменой и уходом от главного – от Христа.  И в некритичном отношении к Византии, в идеализации ее отец Александр увидел подмену вечных истин Православия.

Кстати, защищать докторскую диссертацию отец Александр планировал именно по истории, но вышло так, что пришлось писать вторую работу, уже по литургике.

Что именно произошло во взглядах и суждениях отца Александра и почему так сильно поменялось отношение к Византии – это вопрос, заслуживающий отдельного изучения.

Конфликт с Флоровским

Одна из очень непростых страниц в биографии отца Александра – это его взаимоотношения и конфликт со своим учителем протоиереем Георгием Флоровским. Недавно вышла прекрасная книга отца Павла Гаврилюка, посвященная переписке двух выдающихся ученых и богословов. Переписка проливает свет на многие аспекты жизни отца Александра.

Например, на бедность и, вместе с тем, любовь к  жизни. Матушка Иулиания, супруга отца Александра, рассказывала о том, что ее супруг долгое время подрабатывал на курсах переводчиков и вообще брался за работу, которая помогала прокормить семью. Это все в  дополнение к приходскому служению и преподаванию.

«В институте Александру платили очень мало, и он подрабатывал преподаванием перевода в школе бизнеса, Hautes Etudes Commerciales, в Париже»[7].

И при этом

«оглядываясь назад на эти годы жизни с маленькими детьми, без отопления и горячей воды, без денег с 15 числа каждого месяца и до его конца, я вижу, как мы были бесконечно счастливы. Мы были очень молоды, беспечны, и я до сих пор думаю, что недостаток материальных средств и удобств ведет к поистине экзистенциальному состоянию»[8].

Положение дел в Свято-Сергиевском Институте было весьма не простым. Из переписки с Флоровским мы узнаем, что отец Александр  «весьма смело и дерзко называл «ККК» (то есть «Ку-клукс-клан») тройку руководителей Свято-Сергиевского института: епископа Кассиана (Безобразова), архимандрита Киприана (Керна) и профессора А. В. Карташёва»[9] 

Причины такого отношения поясняет матушка Иулиания:

«Во главе Св. – Сергиевского Богословского Института стояла группа профессоров, которые поддерживали деятельность о. Александра, но не считали нужным привлекать более молодых людей и не признавали никого, кто мог бы, упаси Бог, привнести в жизнь института какие-либо перемены или новые идеи. Они не поощряли тесного общения преподавателей со студентами или с окружающим миром. Большинство принимало за истину лишь то, что раньше было в России и, по их мнению, должно было оставаться таким же и в настоящем, и в будущем. Более молодые преподаватели не допускались к участию в совещаниях профессорско-преподавательского состава, на которых могли присутствовать лишь члены “внутреннего круга”»[10].

И в этой ситуации отец Александр принимает решение покинуть Париж и поехать в Америку по приглашению отца Георгия Флоровского, который стал деканом, то есть ректором, Свято-Владимирской семинарии. Их переписка полна обсуждений, самых  разных сомнений и многого другого относительно грядущего переезда за океан.  Но семья Шмеманов принимает решение, и отец Александр оказывается в Америке.  Вначале их отношения с Флоровским были ровными, отец Александр был главным помощником и поддержкой для отца Георгия. Но между ними было одно принципиальное противоречие. Оно касалось самой сути духовного образования.

о.Георгий Флоровский

Если сказать кратко, то Флоровский – это пример аристократа духа. Для него богословское образование было связано с фундаментальным изучением древних языков, чтением святых отцов и вообще мыслилось как нечто «элитарное».  Отец Александр тоже был интеллектуалом (в следующий раз мы будем говорить о его богословских трудах), но он всегда старался быть более открытым миру.

Отца Александра совершенно справедливо критикуют за малый интерес к наследию Отцов Церкви.  Его ориентир был где-то здесь, он хотел проповедовать современному человеку, и для Америки это было понятно. 

Один интересный пример, показывающий миссионерское горение отца Александра:

«Мы жили недалеко от Гарлема, района, населенного черными, начинающегося со 125-й улицы. Однажды Александр шел по одной из гарлемских улиц, и с ним заговорил нищий, высокий черный мужчина с добрым лицом: «Святой отец, прошу Вас, мне бы хотелось с Вами поговорить». Александр сунул руку в карман, протянул ему деньги и сказал, чтобы тот купил себе какой-нибудь еды. «Нет, нет, святой отец, – ответил мужчина. – Мне не нужны Ваши деньги. Я просто хотел бы поговорить с Вами». Александр повел его в кофейню, заказал кофе с булочками и спросил, о чем тот хочет поговорить. «Святой отец, объясните мне, что такое Святая Троица. Кто Они, и почему Их трое?» Александр навсегда запомнил этот разговор, он считал это самой важной богословской, человеческой и божественной встречей в своей жизни и часто задумывался о том, был ли он на высоте, достаточно ли хорошо он ответил на вопрос нищего, получил ли этот человек то, чего так искал»[11].

Общий вывод таков: «Флоровскому всегда легче было работать со студентами, у которых были серьезные интеллектуальные запросы, Шмеман же умел работать со всеми»[12]. Итак, конфликт с Флоровским назрел. В результате Шмеман стал деканом семинарии и во многом определил курс всей Православной Церкви в Америке. В 1970 году, благодаря трудам отца Александра, эта Церковь получила свою полную независимость и стала самой молодой в семье Поместных Православных Церквей.

Написать книгу и умереть

Смерть отца Александра очень многое говорит о его жизни.

Он умер от рака, который диагностировали в неоперабельной стадии. Отец Александр знал о своем диагнозе и о неизбежности. До последних дней своей жизни он оставался на посту декана семинарии, а время между известием о болезни и самим переходом в вечность посвятил написанию самой главной книги своей жизни  —  «Евхаристия. Таинство Царства». В следующий раз мы будем говорить о его трудах и разбирать их.

«У Александра был рак легких, уже давший метастазы в мозг»[13]. Несмотря на тяжелое положение, отец Александр продолжал писать. «Сеансы химиотерапии вызывали дурноту, он все хуже себя чувствовал. Через год лечения, в середине ноября 1983 года, Александр написал текст для радио «Свобода», который должен был пойти в эфир в праздник Сретения Господня»[14].

И, возвращаясь к теме русской эмиграции, замечу, что последняя дневниковая запись отца Александра была посвящена России:

«первые месяцы – до Пасхи – писал, работал, вдруг страшно захотелось, чтобы мои английские книги вышли по-русски, хотя, увы, написаны они не в русской тональности и вряд ли перевод передает то, что мне казалось нужным сказать»[15].

Вам понравилось? Поддержите нас финансово, отправив любую сумму по следующим реквизитам:

5536 9138 4633 0682 (Данилов Александр Сергеевич)

Предлагаем вам и другие статьи из серии «Русское Зарубежье»:

«Русское Зарубежье»

«Русское Зарубежье: политика и Церковь»

«Русское Зарубежье и Фа

Ссылки:

[1] https://www.vera21.ru/russkoe-zarubezhe-politika-i-czerkov/

[2] Протопресвитер Александр Шмеман: Только Чехов не проглядел русского священника. https://www.pravmir.ru/protopresviter-aleksandr-shmeman-tolko-chehov-ne-proglyadel-russkogo-svyashhennika/

[3] Там же.

[4] http://www.odinblago.ru/pm_8/10

[5] http://www.odinblago.ru/dogm_souz/

[6] Дневники.

[7] Моя жизнь с отцом Александром. https://azbyka.ru/otechnik/Aleksandr_Shmeman/moja-zhizn-s-ottsom-aleksandrom/

[8] Там же.

[9] Священник Александр Ермолин. Шмеман и Флоровский: Рецензия на переписку двух выдающихся богословов // Русский сборник, XXVII. — 2020. — С. 532.

[10] Моя жизнь с отцом Александром. https://azbyka.ru/otechnik/Aleksandr_Shmeman/moja-zhizn-s-ottsom-aleksandrom/

[11] Моя жизнь с отцом Александром. 

[12] Гаврилюк Павел, диакон. Прот. Александр Шмеман, прот. Георгий Флоровский. Письма 1947—1955 годов. М.: Издательство ПСТГУ, 2019. — С. 86

[13] Моя жизнь с отцом Александром. 

[14] Там же.

[15] Шмеман Александр, протопресвитер. Дневники.