Педагогика. Личный опыт

Автор: Александра (Гусыня)

Из наших великих классиков самые сложные отношения у меня с Тургеневым. Не потому, что мне не понравилось отсутствие счастливого конца в «Отцах и детях», и не из-за наивности «тургеневских барышень». Дело в треклятых «Записках охотника», которые мне в начальной школе приходилось переписывать в тетрадку по настоянию деда в качестве исправления почерка (спасибо, да, даже семь лет мединститута не смогли его испортить). И, конечно же, когда у меня появились дети, я решила, что обязательно сделаю иначе. И орать не буду. И вообще, буду клёвой мамой, которая не проверяет уроки и не ругает за оценки. Но у Господа совершенно потрясающее чувство юмора.

И мой старший сын оказывается, как две капли воды похож на меня по характеру. Вот прям настолько, что я знаю, что он скажет в следующую секунду. И писал так же, как и я, как курица лапой. Но ему повезло меньше – первая же его учительница сразу шлепнула на него ярлык «способный, но ленивый» (мне-то он достался только классу к восьмому). И поэтому он радостно свесил лапки – хорошо, не стараюсь, значит не стараюсь.

Начитавшись всяких умных книжек, типа Петрановской, Бурмистровой и других, я самонадеянно стала растить из него самостоятельную и свободную личность. И вообще, как это модно говорить, «я школу уже один раз закончила». Отпрыск поначалу мои попытки воспринял радужно и с удовольствием отточил навыки самостоятельного приготовления бутербродов, смузи и салатов. Кушать-то хочется после уроков. «Ладно!» – выдохнула я, каждый раз сдерживаясь, чтобы не сказать: «Маешься какой-то фигнёй вместо уроков», чтобы не отбить желание готовить и мочь рассчитывать на стакан смузи в старости. Написала ему распорядок из четырёх пунктов, установила на компьютер игры своего детства типа «Кузи» и пятым пунктом разрешила играть, отбила обвинения учителя в наплевательском отношении к сыну (если не хочет учиться, значит родители виноваты) и гиперопеку свекрови. Но по-прежнему в дни тренировок мы бежали как угорелые на автобус, а я досыпала и доедала в маленьком черном кресле в фойе спортшколы.

Потом я прочла, что детям сложно рассчитывать время и приучила сына ставить таймер на уроки. Дело пошло на лад, но периодически случались срывы. А дальше грянула болячка и дистант… И всё пошло по наклонной, половину третьего класса мы потратили на то, чтобы прийти в себя. Про дистант писать не буду, моя память вычеркнула его от греха подальше, оставив лишь привычку орать, от которой избавиться сложнее, чем от привычки ругаться матом, хотя я на нем до рождения детей вообще просто разговаривала.

Потом уже и учительница подключилась, перестала ему черкать красной ручкой и говорить, что он не старается, и в одну четверть мы с ней для профилактики решили не натягивать ему четвёрку по русскому. А всё потому, что отпрыск считал себя настолько способным, что мог, особо не учась, получать хорошие оценки, и в учебное время читал с колен художку. Хотя за что-что, а за оценки мы его никогда не ругали. Кстати, это несложно. Сложнее перестать самому воспринимать нежелательные оценки ребёнка как личное оскорбление. Но это тоже кончилось плохо: он как-то заявил учительнице, что ему плевать на оценки, ведь родители его не ругают. Муж истерично смеялся учительнице в трубку. Разрулили. Так бы и метались между «сделал через пень-колоду» и «сделал быстро и хорошо», если бы не произошёл один случай…

Вот с чем-чем, а с английским у него всегда было хорошо. Потому что изначально с ним занималась я, а способности у парня действительно есть. Мы смеялись над шутками про ship и sheep, учили произношение по «Моей прекрасной Леди» в оригинале, смотрели по кусочкам зачитанного до дыр «Гарри Поттера»… В общем, нам было очень здорово, и результаты от этого были потрясающие. Даже его учительница по английскому отметила его британское произношение и первой оценкой за этот год стала пятерка по английскому. А потом он стал делать английский кусками, забывать слова и читать отрывочно, словно в перемотке назад. Я сначала, к своему стыду, раскричалась на него, а потом, успокоившись, позвала поговорить. А вдруг его в школе обижают? А вдруг в классе с кем-то испортились отношения? Или учительница опять стала драконить его своим «не стараешься»? Конечно, было такое, что я подозревала у ребёнка РАС или просто задержку в развитии, иногда он вел себя слишком не по возрасту, обижался и плакал из-за всяких пустяков.

— О чем думаешь-то?

— О том, будешь ли ты меня ругать за правду.

— Ты же знаешь, что нет.

— Нет?

— Нет. У нас был уговор, помнишь? За правду не достаётся.

— Я смотрю видео на компьютере, – телевизора у нас нарочно нет.

— Какие видео? — еле выдавливаю я из себя.

— Те, которое вы считаете дурацкими, — видео про популярные игры, котиков и пранки.

— Почему?

— Потому что они ничему не обучают и поэтому не полезные.

— А ты как считаешь сам, они полезные?

— Эээ, нет, — похоже, что он об этом не задумывался.

— Ну, спасибо за честность, — я настолько расстроена, что не могу даже злиться. — И как давно?

— Да со второго класса…

— Ты что, знаешь, как чистить историю браузера?

— Да, знаю, но они в ней не показываются.

— М-м-м, понятно. И что делать будем? Тебе же надо уроки где-то смотреть?

— Я их буду печатать и выключать.

— Или я могу диктовать их тебе, чтобы тебе не пришлось вообще включать компьютер.

— Или так, да.

— Иди спать.

Я, мысленно поблагодарив Бога, что один он оставался только 3 дня в неделю, стекаю по стулу. Зато теперь всё понятно, это и есть тот самый цифровой аутизм, о котором так много говорит Курпатов. Вспоминаю, что все провалы в обучении были именно тогда, когда меня не было дома. Как хорошо, что это проходит…

Позже рассказываю мужу об откровениях сына. Ему тоже всё понятно, кроме того, как я сдержалась — ведь он знает, как я не люблю, когда обманывают моё доверие. А как иначе? Разве может в такой ситуации злиться тот, кто в начальной школе программировал таймер на телевизоре, чтобы не пропустить мультики по СТС?