Сегодня поговорим о том, зачем ходить в Церковь, если можно молиться дома. Я буду объяснять это на примере картошки. Просто я из Беларуси, и мне так проще.

Картофельная экклезиология (Бульбословие)

Мой папа из деревни. Поэтому в конце августа мы ездили к бабушке копать картошку. Однажды я спросил: «Зачем? Её ж можно купить в магазине». Папа ответил, что это свойская, и  такой в магазине не купишь. Но меня это мало убедило. 

Тогда я спросил у бабушки, и она сказала: «Унучак, я яе саджу, каб вас збіраць, а не бульбу. Лянь – поўная хата!» У бабушки было пятеро детей. Добавьте сюда невесток, зятей и внуков, и вы представите наш «кагал». Мы все жили в одном городе, но вместе собирались только в деревне.

В тот день я стал настоящим беларусом, т.к. понял, в чем смысл картошки. Она нужна не для того, чтобы её собирать, а для того, чтобы собираться. 

Удивительно, но Церковь в этом смысле очень похожа на картошку. В Евангелии она обозначается греческим словом «экклесия», которое переводится как «собрание». Т.е. Церковь – это собрание. А для чего нужно собрание? Правильно, – чтобы в него собираться.

Не важно — где. Важно — с кем

А вот если вы спросите меня: «Зачем собираться всем вместе, если Бог у меня в душе?» — я вас побью. Просто у меня рефлекс с детства. 

Как-то у моего друга был день рождения, и он ходил по двору и всех звал: «Приходи ко мне. Будет торт». Но один ляпнул: «Не, у меня дома торт». В тот день мы удалили его из друзей. А заодно и пару зубов.

Бывают такие люди, которые в упор не понимают, что мы собираемся с друзьями не «зачем», а «потому что». Потому что это классная компания. Потому что нам хорошо вместе. В Церковь, т.е. в собрание, мы приходим потому, что мы хотим встретиться с теми, у кого в душе такой же Бог, как и в моей. Потому, что я, мой ближний и наш Бог – это классная компания. И если ваша вечеринка не похожа на эту – даже не думайте меня звать!

Лучше вы к нам

Никогда не поймут смысла сказанного те, кому важны не люди, а резоны. Такие дружат потому, что у друзей есть деньги, и женятся, потому что не хотят тратиться на домработницу. Они даже причащаются специфически. Вы заметили, что в последнее время мы стали говорить о Причастии как о предмете? «Священник дал мне Причастие». А некоторые недоумевают, зачем причащаться именно в храме. Почему нельзя это сделать на дому? Носят же Причастие больным. Так почему не всем? Технически это сделать не сложно. Но тогда это разрушит весь смысл Причастия.

Потому что Причастие – это не очередная «святынька» (только более «мощная»), которую можно принести домой, чтобы там употреблять. Как святую воду, например.

Потому что в Чаше не вещь, а Личность – Христос. А личность нельзя использовать. С ней можно только общаться. 

Потому и Причастие – это не простое существительное, а отглагольное (от глагола причащаться). Церковь — это собрание, кинония (от греч. «кинониа» — сообщество, общность, общение). И для общения нужно собраться всем вместе, а не зашиться по норам. 

Почему мы тогда все же причащаем больных? Это знак нашего единства с ними. Если ты не идешь в общину (по причине болезни), то община идет к тебе (в лице своих делегатов).

Но, как говорится, лучше вы к нам.

Диакон Дмитрий Павлюкевич 

@blogoslovie