Десять лет назад я ушла из церкви протестантов-пятидесятников. Часть 2

В предыдущей части Светлана Дакалина рассказывала о своей жизни в протестантской общине. Лидеры церкви негативно относились к общению церковной молодёжки с молодыми людьми и девушками «из мира». На индивидуальных встречах и домашних ячейках постоянно транслировалась мысль, что нет общего у света и тьмы.

Продолжение

В нашей церкви было театральное служение. Но однажды мы сделали заявку на городской фестиваль творчества, выступили там, да так успешно, что наш театр взял под крыло городской ДК. Так наш протестантский театр внезапно стал светским городским коллективом. Набор в театр стал происходить по установленным ДК правилам. И приходили к нам самые обычные «неверующие» люди.

Именно так я и познакомилась с парнем… Его звали Алексей.

Я жила в центре, и после репетиций шла домой пешком. Он стал меня провожать. 

Сначала мы шли компанией до Макдональдса, потом каждый расходился по своим сторонам и остановкам, а он говорил: «Я тебя провожу» и мы шли до моего подъезда.

Дорогой мы увлеченно болтали о разном и я, если и думала, что провожает он меня неспроста, старалась гнать эти мысли. Какой в них толк? Понятно, что встречаться мы не сможем, но просто разговаривать – почему нет?

Но однажды, когда все разошлись, Лёша вдруг сказал: «А давай погуляем?».

От неожиданного предложения я растерялась и согласилась. Мы шли по улицам, он продолжал что-то увлеченно рассказывать, а у меня в голове был ураган мыслей: это уже не просто дойти до дома! Мы гуляем, причем гуляем вдвоём!

И самый главный вопрос: а хочется ли мне этих прогулок? Ответ был однозначным: да. Очень хочется.

Хотела ли я объятий, поцелуев и прочего? Упаси Боже! В эту сторону я даже не думала, я действительно всем сердцем приняла мысль, что все интимное между мужчиной и женщиной должно случаться только после венчания. Для меня не было в этом никаких сомнений.

Но разве мы делаем что-то плохое? Мы просто гуляем, нам интересно друг с другом, почему я должна думать, что это грех? Так примерно я рассуждала внутри себя и решила, что имею право на это общение…

Он стал звать меня регулярно на прогулки, даже в те вечера, когда репетиций не было. Мы начали подолгу переписываться в соц. сетях.

И тут я уже не знала, что делать. Я сама была свидетелем того, как многих девушек аккуратно прессовали на эту тему. Именно поэтому я откладывала разговор со своими лидерами. Понимала, что это не воспримут позитивно, хотя внутри себя я по-прежнему считала, что никакого греха в наших встречах нет. Да, он не верующий, мы не говорим о Боге (в том ключе, как это принято у протестантов), мы не молимся вместе, не обсуждаем прорывы, освобождения и евангелизации… Ничего этого нет.

Было другое. Был искренний интерес. Была симпатия и ощущение, что мы на одной волне. Но как это объяснить лидерам? 

Но мне не пришлось ничего объяснять. Тамара, которая на тот момент была моим духовным лидером, все увидела сама.

Если раньше после репетиций она оставалась ждать мужа или по каким-то делам, то сейчас быстро собиралась и шла со всеми до остановки. Причём шла рядом со мной, стараясь вставать между мной и Алексеем. А ещё внезапно за мной и Лешей стал увязываться Альберт – брат из церкви, который также ходил в театр.

Абсурд ситуации был еще в том, что мой дом находился совершенно в другой стороне от остановки Альберта, причем он жил за городом у бабушки, которая ругалась, если он приезжал поздно. Он сам об этом много раз рассказывал. Теперь же он шел со мной и Лешей, теряя, как минимум, час, так как автобусы по вечерам в его сторону ходили редко.

Такая охрана казалась мне бредом. Но Альберт упорно провожал меня и Лешу каждый вечер. Я не знаю, что думал Леша на этот счет, но пару раз он говорил: «Альберт, а тебе не пора домой?». А тот только улыбался. 

А потом Леша стал звать меня гулять и вне репетиций. Я не знала, как прояснить ситуацию Тамаре… 

Однажды мы переписывались с ней в чате, обсуждали текущие дела. Я была ее помощницей в театре, на мне было много административных моментов.

И вот Леша позвал меня погулять. Я написала ей, что спишемся позже. 

— А ты куда? – спросила она. 

Итак…

— Леша позвал погулять. 

Почувствовала, как будто нырнула под воду и мне нечем дышать… 

— С какой целью? – написала Тамара. 

— Что с какой целью? 

— С какой целью ты идешь с ним гулять? 

— Просто… 

— Хочешь сказать, что собираешься остановиться только на прогулках? 

— Да. 

Я написала, что мне пора и вышла из чата. Но ощущение, что ныряла в холодную воду осталось. И главное, я увидела, что все пошло по худшему развитию сценария – Тамара была явно против наших встреч. 

На следующий день у меня была командировка и я пропустила репетицию. Я была рада, мне не хотелось видеть Тамару. Несмотря на то, что я по-прежнему была уверена, что не делаю ничего плохого, я чувствовала себя виноватой перед ней. Я не знала, что ей сказать в оправдание наших встреч. 

А на другое утро Тамара позвонила сама. Сначала заговорила о делах, и я уже выдохнула – слава Богу, она не по поводу Леши… Но внезапно она перевела тему: 

— Свет, а ты в курсе, что вчера на репетиции Лешка только о тебе и говорил? Какая ты классная, как с тобой интересно, ты понимаешь, что ты делаешь? Может для тебя это и просто прогулки, но не для него, когда ты намерена сказать ему, чтобы он ни на что не рассчитывал? 

Я молчала. Тамара молчала тоже, очевидно ожидая оправданий. 

Но я сказала: 

— Тамар, он мне нравится.

— И что ты намерена делать? Встречаться с ним? Или сразу прыгнуть к нему в постель? 

— Нет, я не намерена прыгать к нему в постель. 

— Но встречаться с ним ты собираешься? 

— Это плохо?

— Света, нужно встречаться с верующими! 

— Конечно. Но что же делать. Я не чувствую себя виноватой. И я не собираюсь грешить… 

— Ну, конечно. Вон Аленка тоже говорила, что верующая. 

Да, историй про то, как девушки уходили от протестантов из-за отношений в миру, было предостаточно… И я чувствовала, что сам факт встреч с таким парней делает меня преступницей. 

— Ладно, все понятно – Тамара отключилась. 

Я ожидала, что почувствую облегчение после того, как скажу все прямо. Но наоборот почувствовала себя ещё хуже. Что будет, если дойдет до пасторов и лидеров служений… 

Продолжение следует.